— Вставай, дерзкий! — крикнул Иван-богатырь, подошедши к Еруслану и будя его, — вставай! Да знай, что твое пробуждение не будет тебе во спасенье. Зачем коня моего от пшеницы отогнал, своего же к чужому корму припустил, а сам пришел сюда незваным-непрошеным и развалился здесь, как дома на печи? Не по себе, брат, товарища задеваешь! Иль ты не знаешь, с кем шутишь? Со мной шутки плохие: я, брат, за дерзость такову живо голову сорву!
Проснулся Еруслан Лазаревич и с недоумением посмотрел на Ивана, русского богатыря. Ему показалось очень удивительным, за что Иван, русский богатырь, на него сердится, и он сказал ему:
— Не следует добрым людям встречать гостей бранными словами, а, напротив, должно бы принимать ласково: прежде всего напоить, накормить да и спать уложить, а потом и спросить: кто ты таков и куда едешь, куда путь-дорогу держишь? А после того, если хочешь, можно и в чистом поле потешиться. Теперь я отдохнул у тебя, но мне хочется пить, и я, как гость, прошу тебя сходить за водой и дать мне напиться.
— Как! — вскричал, рассердившись, Иван-богатырь, — так я тебе, молокососу, стану подавать пить! Ты должен служить мне и подавать пить! Я князь во князьях, богатырь в богатырях и не намерен служить какому-нибудь худородному бобылю или казаку безродному!
— Я твой гость, и поэтому тебе следует воду черпать и мне подавать, — сказал Еруслан Лазаревич. — Ты, еще не поймавши птицу, хочешь щипать ее, не узнавши добра молодца, хулишь его; я не бобыль и не казак простой, а роду хорошего, происхождения высокого; я из царства Картаусова, сын славного князя и могучего богатыря Лазаря Лазаревича, а зовут меня Ерусланом. А кто из нас князь во князьях и богатырь в богатырях — об этом еще бабушка ворожила да надвое положила. Стыдно тебе будет, когда я, молокосос, да твой старый меч иззубрю! Ты князь во князьях и богатырь в богатырях, когда в шатре своем сидишь, а когда в чистом поле, то ты зверь кровожадный, а не богатырь, потому что много проливаешь крови неповинной… Впрочем, что же нам праздно речи разводить? Это все равно что горох к стене лепить; а лучше на деле доказать — в чистом поле потешиться да силами померяться. Только прежде подай мне напиться, как твоему гостю; а если ты этого не сделаешь, то я во всех царствах разнесу молву, что ты забыл святое правило гостеприимства: голодного накормить, жаждущего напоить и странствующего в дом принять… У нас так не водится…
Тогда Иван, русский богатырь, берет свой золотой кубок, черпает в него ключевой воды и подает пить своему гостю.
