— Это точно меч Бовы королевича, но все-таки, старик, не верю тебе: ты стар, а не юноша, дурен и не хорош, дряхл и не силен. У Бовы на голове волосы черные, густые, курчавые, усы с бородой только что пробиваются, а у тебя на голове почти нет волос, и борода твоя длинная, седая.
Тогда старик взял воды, положил в нее белого зелья и стал умываться. В то время, как он умывался, совершилось пред глазами княжны чудное и непонятное дело: морщины стали сглаживаться и пропадать с желтого лица старца, румянец заиграл на щеках его, борода исчезла, голова покрылась черными кудрявыми волосами и сгорбленный стан выпрямился, и пред Дружневною стоял уже не хилый нищий, а сам Бова королевич.
— Ах, мой милый Бова королевич, наконец ты со мною! — вскричала обрадованная княжна, бросилась к нему на шею, покрывала его щеки своими поцелуями, а сама плакала от неожиданного счастья и радости.
Прошли первые обоюдные порывы радости и признания в любви, и княжна стала рассказывать:
— Когда ты вдруг пропал без вести, то отец мой, — я уже не говорю про себя, — печалился и сокрушался сердечно, что лишился такого храброго и могучего богатыря, верного помощника и защитника своего. Я призналась ему, что люблю тебя, и высказала тайну вверенную. Узнав твое знатное происхождение, он не обвинял меня, но согласился с радостью на брак наш и намекал об этом Маркобруну. Ждали мы тебя долго, но не возвращался ты, а Маркобрун настаивал на своем и делал страшные угрозы, которые помогли ему и привели к желанной цели. Но, — прибавила княжна, — что медлим мы? Освободи меня скорее от ненавистного Маркобруна. Я вся твоя и никому не буду принадлежать, кроме тебя!
Бова королевич отвечал ей:
— Я и пришел сюда за тем, чтобы вырвать тебя из рук нашего общего врага, но не надобно спешить, чтоб не испортить начатого дела. Попытаемся прежде освободиться от Маркобруна без пролития крови, может, нам это удастся. Возьми этого зеленого зелья, всыпь его в кубок с вином или медом и склони как-нибудь нареченного жениха твоего выпить это снадобье. Если он выпьет, то заснет и будет спать без просыпу девять дней и девять ночей, а в это время мы легко успеем убежать несколько раз.
— О, я сейчас же сделаю опыт! — вскричала, обрадовавшись, княжна и, взяв зелье, вышла вон, а Бову оставила в комнате своей запертым.
Пришедши к Маркобруну и ласкаясь к нему, говорила она:
— Государь мой и милый жених, завтра день нашего брака, день желанный для нас обоих, то, прошу тебя, для такой радости выпьем с тобою по кубку сладкого меда.
