— Налетайте! Погибаю!
Сразу же снаружи раздались выстрелы по меньшей мере полсотни ружей. Петко первым делом ногой раскидал угли, чтобы очаг не освещал кошару. Еще раньше он заметил в углу несколько мешков с шерстью и теперь сразу сообразил, что надо делать. Он схватил один из мешков и выбросил его через дверь наружу. Осаждавшие, думая, что это человек, открыли пальбу. В кошаре засвистели пули, зарываясь в очаг. Петко выбросил еще один мешок, потом еще два. Нападающие решили, что в кошаре полно четников, и боялись к ней подойти. Выбросив все мешки, воевода выбрался из кошары, прополз между мешками, толкая их перед собой и стреляя то вправо, то влево. Враги были настолько сбиты с толку, что, расступившись, дали дорогу мешкам, и Петко скрылся. После этого по селам, среди болгар и турок, разнеслась молва, что нет на свете пули, которая могла бы настигнуть родопского воеводу.
Начальник адрианопольской жандармерии Арап Хасан взъярился и дал страшную клятву правителю области: за один год поймать Петко-воеводу и либо привезти его живым в Адрианополь, либо доставить его голову в конской торбе. Правитель дал ему семьдесят солдат, вооруженных до зубов. И кинулся Арап Хасан по селам, неся горе и слезы старым и малым. Но Петко словно сквозь землю провалился: никто не мог сказать, где он. Утомленный тщетными розысками, адрианопольский храбрец остановился на отдых в селе около Эноса. Местный бей пригласил его погостить в своем имении. Арап Хасан вскочил на коня и в сопровождении двух солдат отправился в гости. На полпути, в лощине, они увидели трех оборванцев, сидевших на траве. Перед ними на платке лежали черный хлеб, лук и соль. Тут же валялись толстые палки — плотницкие аршины. Арап Хасан остановил коня.
— Эй, — закричал он, — подойдите сюда!
Оборванцы поднялись, взяли свои аршины и медленно приблизились к всадникам.
— Кто вы такие? — спросил их Арап Хасан.
— Мы плотники! — ответил один из них, взмахнув аршином.
— Предъявите паспорта!
Плотники, шаря у себя за пазухой, подошли вплотную к конским мордам, по данному знаку с молниеносной быстротой схватили всех трех коней под уздцы, а аршинами ударили всадников по рукам.
— Не шевелиться, а то будете убиты на месте! — грозно воскликнул плотник, схвативший коня Арапа Хасана, и распахнул свои лохмотья. Из-под них сверкнули желтые рукояти двух пистолетов и тяжелая сабля.
Перепуганные турки покорно сошли с коней. Три дня держал Петко-воевода пленного Арапа Хасана в своем гайдуцком гнезде. На четвертый день ему сбрили левый ус и правую бровь, взяли с него клятву, что ноги его больше не будет в болгарских селах, и живого и невредимого отправили к правителю области. Храбрец сразу же явился к адрианопольскому вельможе и все ему рассказал. Правитель, закусив губу, приказал связать хвастуна и заточить в Видинскую тюрьму.
