— Как вы тут, живы? — появился в белой куртке со свертками в руках повар.
— Живы. А ты чего выскочил, ужин, что ли, приготовил?
— Бедной куме одно на уме. Свечи есть?
— Есть, есть. Лучше скажи машинисту, пусть не дергает.
— Что-нибудь случилось? — обеспокоенно спросил подполковник Назаров, подойдя к вагону.
— Все в порядке, товарищ подполковник, — ответил лейтенант Анисин.
— Дайте руку, я к вам взберусь. Посмотрю, как вы тут устроились.
4.
В вагоне было чисто и уютно. Дневалил рядовой Зюзин. А у него — бумажку не бросишь. Да и к тому же солдаты привыкли к порядку. Подполковник Назаров не уставал повторять:
— Взялся полы мыть, так мой как следует, нечего грязь развозить. Окурок валяется, подними, в урну брось. Будь как дома.
Так и велось из года в год. Солдаты в казарме ходили в войлочных тапочках, сами растили цветы и ревниво оберегали порядок. Не беспокоился за него и теперь Александр Кириллович. Его волновало другое. Большинство солдат ехало на полигон впервые. И он знал, что иному новичку будет трудно совладеть с самим собою. Разные мысли приходят в голову. Донимают сомнения. По ночам снятся кошмарные сны, и тогда человек постепенно теряет веру в себя. Потом от него трудно добиться того, чтобы он исполнял свое дело так, как прежде на тренировках и занятиях.
А ведь такое происходит не только с новичками. Ожидание стрельб может доконать кого угодно. Особенно дорога. Трудная вещь. Медленно тянется время, и чем ближе к полигону, тем тревожнее на душе. Люди меняются: в вагонах затихают остроты, шутки. И каждый думает: «Ну все, началось!», — хотя еще ничего не «началось», надо опять считать часы, минуты и ждать, ждать…
Александр Кириллович знал все это и как мог старался размагнитить людей, снять вредное для них напряжение. Вместе с тем готовил ракетчиков ко всяким психологическим нагрузкам заранее. И волю, и память, и чувства подчинял одному — выполнению задачи. Не скупился на «вводные». У операторов ручного сопровождения в разгар «боя» стрелял хлопушкой над ухом, хлопал дверью кабины, устраивал на позиции «пожары», рукопашные схватки с десантом «противника».
И в дороге он не мог сидеть спокойно. Его тянуло к людям. Он хотел сам видеть их лица, по глазам читать мысли, знать настроение. К тому же сегодня у рядового Уразова был день рождения.
— Вас, значит, Алексей Константинович, можно поздравить? — спросил он солдата и протянул руку. Уразов смутился. — А вообще-то вам не везет: прошлый год вы, помню, в увольнение просились, да начались учения. Теперь в дороге день рождения встречаете.
