Теперь Николай Васильевич мог бы вздохнуть облегченно. На самом деле так не получалось. Был дом, стены, к которым так привык. И вот поднимайся, уезжай. И на душе, как бы ни старался, лежала грусть, и во всем слышалась печальная песня.
Справа тянулся тронутый осенью лес, слева пашня, среди нее стога сена. А город жил рядом. Николай Васильевич вспомнил, как ему вручали знамя машиностроители, и он, пожимая натруженные рабочие руки, чувствовал их силу, твердость. В глазах поднявшегося тогда зала видел восторг, радость, тепло.
— На первый или второй поедем? — Урузбаев вывел его из раздумья.
— На второй катите.
Николая Васильевича тянуло к майору Сорокину, с которым он проработал рука об руку все эти годы. Помнится, пять лет назад они вот так же мчались по этому асфальту, а когда свернули на проселочную дорогу, под колесами шипела галька, веером разлеталась вода, грязные капли осыпали ветровое стекло. До самого городка тянулся густой лес, и только у проходной он расступился: показались маленькие домики, палатки, деревянная казарма.
Николай Васильевич свернул за угол казармы, увидел Сорокина, командира подразделения. Он и сейчас стоит перед глазами. В высоких резиновых сапогах с подтянутыми под ремень полами шинели. Ходит он прямо по болоту, командует и сам вместе с солдатами подсовывает бревна под трактор, кабина которого оседает все ниже.
— Вот, — развел руками Сорокин. — Пни корчевали…
Не раз выезжал майор Сорокин с подразделением на полигон и, как правило, привозил отличные оценки. Здесь всегда можно было столкнуться с чем-то новым. Вот и сейчас, приняв рапорт и идя рядом с Сорокиным, Николай Васильевич мысленно отмечал: площадку для мойки и чистки техники закончили, пешеходные дорожки заасфальтировали. Идет жизнь…
— Полосу препятствий обновили?
— Так точно. Посмотрите?
— Верю. Земли у вас много пустует.
— Разделаем, товарищ полковник. Весной.
«Ну да, весной, — подумал Николай Васильевич, — когда меня здесь уже не будет. А что если взять с собой Сорокина? Приехать и его вызвать. Вместе работать будем».
— Новый командир был, товарищ полковник. Учебный класс ему понравился.
— И все?
Майор отвел глаза в сторону.
— Договаривайте.
— Перегородку, говорит, в кладовой сломать нужно.
— Ломать — не строить, — вдруг вскипел полковник. — Все мастера ломать.
И хотя ничего еще не произошло, он почему-то не мог успокоиться. Ему казалось, что все пойдет прахом, хотя он тут же «осаживал» себя. Назначенный командир молод, человек с огоньком, Слава о нем хорошая. «Нет, Сорокина не возьму, — подумал он. — Потом, может, со временем. Без такого помощника не обойтись новому человеку».
