— Подполковник Назаров.
Встретивший его офицер был в куртке, такого же, как и он, среднего роста, но лица и погон Александр Кириллович в темноте не различил, а осветить фонарем не решался.
— Назаров? — с удивлением переспросил офицер.
— Так точно, Назаров.
— С приездом вас, Александр Кириллович. Майор Михайлов, не узнаете?
— Виталий Петрович! А я слышу голос знакомый. Встречаете или как?
— Опять проверяющим.
— Уже хорошая примета, Виталий Петрович. Я в приметы стал верить. Сейчас ведь как, не предупредят, кто, когда поедет. А «пятерку» все равно привези. С «противником» никто считаться не хочет.
— Он и сейчас не дремлет, Александр Кириллович. Тревога!
— Понял, — ответил Назаров и, повернувшись к составу, подал команду: — Дивизион, тревога!
Платформа загудела под ногами людей, загремели на железных дверях вагонов замки, морозный воздух наполнился звуками и разнес их далеко по степи. Паровоз выпускал клубы белого пара. Лейтенант Анисин быстро вспотел, расстегнул куртку, все время был занят и лишь иногда украдкой бросал взгляд в сторону горизонта. Но ни справа, ни слева, ни впереди он ничего не видел. Черное небо сливалось со степью и скрывало ее под мрачным покровом.
Капитан Фролов, служивший одно время с майором Михайловым, подошел к нему, поздоровался.
— А ты чего все в капитанах ходишь? — спросил Михайлов.
— У тебя подчиненные есть? Нет. А у меня, видишь, их сколько. За каждого шапку подставь. Хотел вырваться, да как?
— На этот раз, полагаю, все обойдется, — уже в другую сторону направил разговор Михайлов.
— Надеюсь… По крайней мере, рассчитываю, — ответил разочарованно Фролов.
— Чего так? Середняков привез?
— Есть и такие. Да у кого их нет. Иные, правда, научились таких маскировать: то дома забудут, то в госпиталь отправят. А мы смелые, вот так, как есть, прямо в бой и — без всяких.
— Не пойму что-то…
— Я тоже, Виталий. Поживем, как говорится, — увидим.
— А ваши, смотри, погрузились, — прервал Фролова майор. — Александр Кириллович знает свое дело. На уход готовится?
— Пора, — вздохнул Фролов.
— Пора-то, пора, да на его место не каждый созрел. Убывают фронтовики, на глазах убывают. Я не надеялся его тут встретить. Пошли в машину, за колонной пойдем.
А когда они тронулись, Фролов, наклонившись к Михайлову, сказал:
— Ты так, Виталий, говоришь о стариках, будто им замены нет.
— Нет, Николай, я о фронтовиках говорю, а не о стариках… Ну да, я тебя понял. Есть замена, почему. Самоотдача не та. Ты посмотри на Назарова. Он за годы командования дивизионом в землю врос. Раза три его вышибали с первого места, и все… А стреляющий? В десятку лучших входит. Хотя войну пушкарем закончил. Но парадокс знаешь в чем? Они, фронтовики, не от науки, как мы с тобой, а от самой жизни идут. Мы формулами напичканы. У меня макушка уже в темноте светится, — и он поднял шапку. — Кандидатскую защищу, совсем лысым стану. Жена говорит: мне идет.
