Девушка, возбужденная и взволнованная, не поняла шутки. Она всерьез рассердилась.
— Вы меня удивили, товарищ Зарев, и, признаться, разочаровали: когда вы приехали на водохранилище, мы в первый же день встретили вас с радостью и надеждой. Думали, вот теперь новый инженер по-настоящему возьмется за дело. Молодой, способный, дело знает, не зазнается. Поймет наши беды, поможет организовать работу. А что вышло? Хотите уехать от нас, мне Тошков сказал. Это правда? Что ж, я сама недавно в управлении работала, знаю, там не то, что здесь: тихо, спокойно.
Она говорила гневно. Наверно, не раз думала об этом. К тому же сегодняшняя ночь сломала все преграды.
— Скажи, пожалуйста, — опять пошутил Младен, — а я-то думал, что как раз сегодня и я кое-что сделал для строительства. Оказывается, ничего подобного.
Таня не стала возражать, обиженная, что он говорит с ней как с ребенком, не принимает ее слова всерьез. Она заторопилась в общежитие. Скорей бы увидеть Дурхана и ребят!..
Дурхан уже был в постели, зубы его стучали, но, увидев Таню, он попытался улыбнуться.
— Совсем как в «Покоренной реке», Таня. И мы можем побеждать трудности.
Он закрыл глаза. Лицо его стало синевато-бледным.
Рядом на кровати лежал Киро. Волосы у него были совсем мокрые, а одеяло едва доставало до подбородка. Таня открыла его тумбочку, вынула полотенце и повязала ему голову. Киро смущенно улыбнулся. Он так комично выглядел, закутанный, словно кукла, что Таня не выдержала и расхохоталась.
Она подняла на ноги всю комнату. Кое-кто спокойно спал, ничего не зная о случившемся. Девушка разбудила их, послала одного за спиртом, заставила Тодора, которого все звали «фельдшером», растереть продрогших ребят. Кто-то помешал угли, и печка весело загудела. Петр поставил греться чайник, раздобыл где-то кирпичи и положил их на огонь.
— Скажи пожалуйста, сразу видно — женщина в комнату вошла! — сказал Петр. — Посмотришь на нее — от земли не видать, а все вверх дном перевернула. Так и надо. А то вон ребята никак в себя не придут.
Таня подумала, что хорошо бы еще дать всем аспирин, и побежала к Светле. Из комнаты доносился веселый говор. Мирко сидел на красном коврике и растирал ноги. У Младена комнату сегодня не топили, и он зашел к друзьям обсушиться и погреться. Завернувшись в одеяло, он пристроился к самой печке. Светла заваривала чай.
— Извини, Таня, — сказал Мирко, — что не могу подать тебе стул, да вот старый ревматизм нынче разыгрался.
