— Как, разве вы не слыхали? Водохранилище будет. Нижнее шоссе затопит, а мы строим новую дорогу. Теперь тут будут ездить.
Брат с сестрой переглянулись. Но не успели они вымолвить и слова, как послышался резкий свисток и стайка парней и девчат пробежала мимо них. Кто-то крикнул:
— Бегите, сейчас взорвется!
Растерявшись, они не двигались с места. Какая-то девушка схватила Божурку за руку, и только тогда они с Гошо побежали.
— Прячьтесь, прячьтесь!..
За скалой столпились рабочие. Они возбужденно переговаривались.
— Когда-нибудь будете рассказывать, что жили на дне озера, — сказала девушка, притащившая Божурку.
— Неужто правда? А где ж мы тогда будем пасти овец? — воскликнул Гошо.
— А где мы будем жить? — добавила Божурка.
Рабочие дружно рассмеялись.
— Смотри-ка, о чем печалятся! Разве мало других мест?
— Да разве есть что-нибудь лучше?
На своем коротком веку Божурка не видела еще ничего, кроме своего села, и не могла понять, отчего засмеялись эти горожане. На ресницах ее повисли слезинки. Тоненькая девушка обняла Божурку и стала утешать, как ребенка, поранившего палец.
— Конечно, село у вас красивое, но ведь и в других селах не хуже. Не оставят вас так. Глядишь, еще софиянкой станешь.
— Как это? Переселимся в Софию?
— А почему бы и нет? Ведь вам заплатят. Можете и в Софии купить себе дом.
— А вы из Софии? — спросила Божурка.
Грохнул взрыв, за ним другой. Кто-то считал: «…девять, десять, одиннадцать…»
Едва взрывы прекратились, все побежали к рабочей площадке.
Только Божурка и Гошо продолжали стоять как вкопанные. Гошо опомнился первым.
— А овцы! Вдруг их убило?
Они бросились на розыски. Одна косматая овца от страха забилась в кусты и теперь никак не могла выбраться. Другая прихрамывала — ее ударило осколком скалы.
Ох, и достанется же им от отца! Они собрали овец и погнали назад. Вскоре добрались до шоссе у реки, того самого, что уйдет под воду.
— Божурка, а когда тут все затопят, где же мы будем ходить?
Девушке хотелось расплакаться от досады — она тоже ничего не понимала. Но все-таки она сказала:
— Глупый ты, глупый! По новой дороге теперь будем ходить.
— Так ведь и села не будет?
— Как это не будет? Оно же там.
— Но сказали, что и его затопит.
Мальчик не дождался ответа и до самого дома не произнес больше ни слова.
Молчала и Божурка. Этот взрыв, уничтоживший огромную скалу — а сколько раз сидела она на ее вершине, стерегла овец, учила уроки, — взбудоражил ее душу. Значит, она больше не будет пасти овец. Это хорошо. Надоело ей каждое лето скитаться по горам. Она была первой ученицей и хотела учиться дальше. Отец не позволил. А что если и она станет работать, как те девушки, горожанки? Как у них весело! Но разве возможно, чтобы ее отец и мать жили в городе? А скот? Их овцы — лучшие в селе. Только бы отец не заметил, что овца хромает. Та, с двойной меткой на ухе.
