Колонка расходов у тебя такая же скучная, как у меня. Небольшие траты в кофейнях, побольше – в пабах: пара стаканов по пятницам вечером. 70 фунтов потратил в декабре – купил рубашки. Помню, как ты их домой принёс в огромном бумажном пакете.
Ещё ты снимал деньги, но каких-то огромных сумм я не вижу. Тебе всегда ведь нравилось, чтобы были наличные – в отличие от меня, у которой всё на карте.
Ничего необычного. Здесь ответов не найти, и долга Йена не наблюдается.
Я тебе говорил, Тесси, не волнуйся.
Не волноваться? А незнакомец, который, может, до сих пор где-то около дома ошивается, что, не повод? Как ты мне вообще можешь такое говорить – не волноваться?
Валюсь на подушку, бумаги летят на пол. Под головой раздаётся скрип – полис страхования жизни, вспоминаю я. Закрываю глаза, лезу под подушку, пальцы нащупывают папку.
Что откладывать?
Открываю и папку, и глаза. Ищу в тексте, пока наконец нужная информация не отыскивается.
Страховая сумма: 2 000 000 фунтов стерлингов.
Моргаю, снова присматриваюсь, глядя на эту цифру.
Двести тысяч, наверное, не два же миллиона? Слов нет. Поверить не могу. Хватит закрыть ипотеку. Хватит на всю жизнь. Хватит брату твоему долг отдать – да легко вообще.
Два миллиона, Марк. Как это так? Ты должен был рассказать, вот что я думаю. Стоило упомянуть об этом, когда составлялись завещания. Лучше бы я в тот день слушала внимательнее. Я правда думала, что все это не важно… Мне же казалось, завещания нам не понадобятся.
Вот уж не знаю, что я должна чувствовать, облегчение? Мне больше никогда не надо будет работать. Никогда не надо будет беспокоиться о деньгах – за этим ты и застраховался, наверное. Но каждый пенни напоминает мне о том, что мы потеряли – ты, я, Джейми. Никакие деньги тебя не заменят, Марк.
Но стоило же попытаться, Тесси. Нельзя же, чтобы ты всё время волновалась.
Марк, милый. Что толку от денег, если в опасности жизнь Джейми? Что бы этот незнакомец ни хотел от меня, этого у меня нет.
Хватаю с прикроватного столика дневник, листаю странички. Где-то тут разгадка, уверена. Дохожу до имени Йена, которое я обвела чёрными чернилами. Где его деньги?
Телефон всё так же сжимаю рукой. Не давая себе уйти в раздумья, беру и звоню Йену.
– Тесс, привет, – отзывается Йен, хриплым будто со сна голосом.
– Прости, я тебя разбудила?
– Ничего. – Раздаётся шорох, представляю, как он садится в постели. – Ты как, хорошо?
– Да… Просто… Я вот смотрю на счета.
– Хорошо, – отвечает Йен. Интересно, как тяжело далось ему не добавить «лучше поздно, чем никогда».
