Когда мне исполнилось восемь лет, бабушка подарила мне куклу Нэлли. Кукла была ростом чуть-чуть меньше меня. И у нее были такие же белокурые, вьющиеся волосы, как у меня.
«Нэлли! Выручай!» Я осторожно снимаю куклу с полки, укладываю ее в кровать, лицом к стене. Светлые кудряшки куклы рассыпаются по подушке, — должно быть, и у меня так, когда я лежу. Голова, конечно, меньше моей, но в полумраке этого не разглядишь. Только вот вся она короче меня… Я беру с дивана две небольшие подушки и надставляю ими матерчатое тело Нэлли. Накрываю ее одеялом, подворачиваю его, как это делает со мной няня.
Прислушиваюсь, спрятавшись за шкаф. Слышу: няня, кряхтя, поднимается с колен. Шаги ее зашаркали к моей двери. Стараюсь не дышать.
— Иринушка, спишь? — шепчет няня. Ну, конечно, я сплю!.. Шаги няни удаляются. Ушла к бабушке!.. Скорей!
И вот я в коридоре. Совсем темно. А вдруг кто-нибудь из прислуги еще не спит? Вдруг бабушке станет хуже и поднимется переполох!.. Открываю дверь в столовую. Никого! От уличных фонарей совсем светло. И бегом, на цыпочках, я мчусь через столовую и зал к Володе.
Я была так поглощена своим побегом и страхом, что почти забыла в этот миг, зачем иду к брату. И только остановившись у его двери, вспомнила все. Сейчас, сейчас!.. Сейчас я узнаю, кто был мой папа… И еще узнаю что-то большое и важное… От волнения захватило дух…
Из дневника Владимира Тарабанова
24 октября. Поздно вечером.
Я почти не бываю дома. Мы готовимся… Подробно записывать некогда, — сейчас придет Ирина. Но главные события хочу записать. Это же — история. Это надо запомнить на всю жизнь!
Вчера назначены комиссары во все воинские части. Военно-революционный комитет объявил их неприкосновенными.
А сегодня уже начались столкновения. Керенский решил закрыть нашу газету «Рабочий путь», послал броневики к типографии, велел занять ее. Красногвардейцы отстояли типографию, не подпустили к ней; броневики уехали ни с чем. Сегодняшний номер газеты вышел! Вот он — лежит передо мной! Каждая строчка зовет к оружию. Свергнуть Временное правительство! Вся власть Советам!
…Что же не идет Иринка? Или няня еще не заснула?
Андрей забегал сегодня ко мне на минутку. Как Ирина вскрикнула и убежала, когда он заговорил об отце! Испугалась? Чего? Жду ее и волнуюсь… Точно перед экзаменом… Сумею ли рассказать ей так, чтобы поняла?
Андрей ругал меня, когда я рассказал ему все. Согласился со мной, что поговорить с сестрой необходимо, и разрешил мне остаться для этого на ночь дома. Весь десяток уже с вечера в «Тихой долине». Я должен быть там не позднее шести утра.
