— Я имею в виду возраст, род занятий вашей невесты, — пояснила Коврова все тем же доброжелательным тоном. — Вы, Юрий Николаевич, не подумайте, что я спрашиваю вас из праздного любопытства. Я не собираюсь вторгаться в вашу личную жизнь. Мне важно знать, чем дышит человек, которому я должна довериться по всем пунктам. Между тем, ваша личная жизнь может сказываться определенным образом на ваших обязанностях. Или у вас на этот счет другое мнение?
— Разумеется, сказываться может. Но пока ничего определенного ответить на ваш вопрос не могу. И не только вам, но и самому себе. В любом случае, когда дело дойдет до женитьбы, вы об этом узнаете одной из первых.
— Ну что ж, спасибо и на этом, — согласилась Коврова. И тут же, слегка подавшись вперед и показывая рукой: — А-ааа, вот здесь сверните, пожалуйста, налево.
— Здесь нельзя сворачивать налево, — ответил Тепляков. — Видите знак?
— Вижу, но-о. Я всегда здесь сворачиваю.
— Вы хотите, чтобы у меня отняли права? Доедем до перекрестка, там и свернем. — И, повернув голову к своей повелительнице, спросил: — Или у вас имеются какие-то основания для срочного изменения маршрута?
— Нет-нет! Никаких оснований. Здесь в эту пору редко ходит транспорт и нет видеокамер. Пока мои нарушения сходили мне с рук.
— Все это до поры до времени, Лидия Максимовна, — снисходительным тоном пояснил Тепляков, впервые назвав Коврову по имени-отчеству. И далось это ему не просто.
— Совершенно с вами согласна, — легко уступила она.
И Тепляков понял, что женщина его проверяла и, похоже, осталась довольна своей проверкой. И тогда он задал ей вопрос, который давно вертелся у него на языке:
— Тогда, если вас не затруднит, ответьте мне: что заставило вашего шефа нанять телохранителя? Ведь ни с того ни с сего такие вещи не делают.
— Об этом мы с вами, Юрий Николаевич, поговорим в другое время и в другом месте.
Тепляков лишь передернул плечами: в другом так в другом.
Они выехали на улицу Дворянскую, некогда именовавшуюся улицей «50-летия Октября». Возле старинного двухэтажного здания, расположенного посредине сквера, Коврова показала Теплякову, куда поставить машину, велела:
— Пойдемте со мной: я познакомлю вас с нашим заведением и объясню вам кое-какие нюансы вашей службы.
Они миновали пост охраны, поднялись на второй этаж по широкой мраморной лестнице, укрытой малиновой ковровой дорожкой, остановились перед дубовой резной дверью, которая не отличалась от многих других, разве что номером — 24. За двойной дверью, как и ожидал Тепляков, сидела секретарша, пожилая женщина с весьма невыразительным лицом. Перед нею стоял компьютер, чуть в стороне — два телефона. Все остальное походило на обстановку «предбанника», в котором хозяйничала Элен. Разве что мебель была сделана под старину и вызывала ощущение надежности и умиротворения.
