Когда, душа, просилась ты
Погибнуть иль любить,
Когда желанья и мечты
К тебе теснились жить,
Когда еще я не пил слез
Из чаши бытия, —
Зачем тогда в венке из роз
К теням не отбыл я!
Голос его постепенно крепчал, он снова видел горы, шумящую в глубоком ущелье реку, своих солдат, медленно сползающих вниз вместе с осыпью. Но та боль, которую он испытывал в прошлом, уже не рвала ему душу, лишь наполняя ее тихой печалью. Может, и не стоило петь именно этот романс, но коли начал, надо было допеть до конца.
Зачем вы начертались так
На памяти моей?
Единый молодости знак,
Вы, песни прошлых дней!
Я горько горы и леса
И милый взгляд забыл, —
Зачем же ваши голоса
Мне слух мой сохранил?!
И казалось ему всякий раз, когда в нем возникали эти стихи, написанные почти двести лет назад, что они про него, и другими словами выразить свои чувства невозможно.
Не возвратите счастья мне,
Хоть дышит в вас оно!
С ним в промелькнувшей старине
Простился я давно.
Не нарушайте ж, я молю,
Вы сна души моей
И слова страшного «люблю»
Не повторяйте ей!
Замолчав, Тепляков еще какое-то время перебирал струны, потом посмотрел на притихших слушательниц, пробормотал виновато:
— Извините меня: совсем я вас вогнал в тоску.
— Ну что вы, Юра! — тут же откликнулась Машенька. — Ведь это же романс. А романсы — они почти все грустные. Зато очень красивые.
— Да, чего-чего, а красоты и чувства у них не отнять, — согласился Тепляков, откладывая гитару в сторону. И поднялся. — Пора и честь знать, — произнес он. — Да и время уже позднее. Вам отдохнуть надо. Завтра кому на работу, кому в школу. А то будете сидеть за партой и дремать.
— Но вы же к нам еще придете? Правда? — спросила Машенька умоляющим голосом.
— Маша! — вмешалась Татьяна Андреевна. — Тебе же объяснили, что Юра еще не знает, как у него сложится.
— Но я ж не говорю, что завтра! — возмутилась Машенька под усмешливый взгляд своей сестры. — А когда появится возможность. Правда, Юра?
— Правда, Машенька! Правда! — подтвердил он. — Собственно говоря, мне в городе и идти-то, кроме вас, не к кому.
— Но ведь вы вроде бы заканчивали школу в нашем городе, — произнесла Дашенька с таким видом, точно уличила Теплякова во лжи. — Должны же здесь остаться ваши товарищи.
— Действительно, заканчивал. Но лишь девять классов. И те на том берегу. Остальные — в военном колледже. А сегодня на том берегу от былого не осталось ничего: ни военного городка, ни школы, везде одни дачи и дачи. Да и одноклассников еще надо разыскать. А времени на это нет ни минуты.
