— Выбрать то, что будешь есть на завтрак, бывает столь же трудно, как и «женщину, религию, дорогу», как и место жительства. — Реставратор сделал вид, что не заметил ни ее порыва, ни быстрого отступления.
— А где вы живете?
— Сейчас? В Мирожском монастыре, и очень этим доволен.
Наташа поняла, что разговаривать на эту тему с ним бесполезно, и сдалась.
Она вернулась домой с ворохом полевых цветов, которые Владислав Алексеевич купил возле кремля у припозднившейся старушки. Наташа чувствовала себя как после ночного купания в Великой, все казалось свежим, и даже комната, которую Наташа с утра возненавидела, теперь благоухала. Держа цветы на вытянутых руках, как давеча письмо, она покружилась по комнате и забралась в кресло.
«Все это похоже на начало романа, — думала Наташа, — а завтра будет продолжение. И все так интересно, и ново.
А ему, кажется, хотелось меня поцеловать, обнять, на руки поднять».
Громкий стук в дверь прервал Наташины мысли. Комендант сообщил, что ее вызывают к телефону. Сердце Наташи ушло в пятки, она вспомнила, что ни разу за все это время не позвонила матери и, что еще более странно, ни разу не вспомнила об Андрее.
«Только б он не вздумал сейчас приехать». Наташа почему-то не сомневалась, что это звонит он, сообщить, что выезжает. Завтра, например. На завтра у нее совершенно другие планы, так уж получается.
Но звонила Тонечка. Путаясь и перебивая сама себя, она рассказала, что по результатам последнего анализа операцию Васеньке нужно делать безотлагательно. В отсутствие дочери она развернула бурную деятельность по обмену их четырехкомнатной квартиры в центре на небольшую двухкомнатную в Бутове с огромной доплатой.
— Там и лес рядом, и ландшафт такой чудный, — пыталась она говорить, подстраиваясь под стиль Наташи.
— Ничего не делай без меня! Я выезжаю немедленно. — У Наташи было ощущение, что она столкнулась с гигантским хаосом. Призрачное счастье мгновенно рассеялось.
«Вот тебе и выбор, голубушка», — думала она, слушая мать как бы из большого далека.
— Приходил Антон Михайлович, Наташенька, забрал два полотна, которые ты спрятала в кладовку.
Это сообщение вернуло Наташу к действительности.
— Он заплатил?
— Да-да, он оставил мне пятьсот долларов и сказал, что эти картины не совсем то, что нужно, поэтому за вычетом аванса он платит тебе половину обещанной суммы.
— Никогда, слышишь, никогда ничего не предпринимай в мое отсутствие.
— Не сердись, Наташенька, я подумала, что у тебя деньги уже кончились, да и мы на мели. Я хотела как лучше.
