Между креслами, диванчиками и стоящими гостями сновали ловкие официанты с подносами, Заполненными фруктами, орешками, бокалами с напитками. Гул голосов мешался с ароматом дамских духов и дымом крепких сигарет. Все было какое-то торжественное, пафосное, смешное. Дипломатический прием, да и только.
— Полна горница, — засмеялась Наташа, обнимая подругу. — Ты словно светская львица, держательница модного салона.
Оленька приняла это за чистую монету и вздернула носик.
— Тренируюсь, дорогая, скоро ведь мне предстоит…
— Знаю, знаю, что тебе, как ты думаешь, предстоит…
Подруга не обратила внимания на скрытую насмешку, а Наташа немного смутилась. Так называемый «высший свет» формировался не иначе как самым простым образом: кто успел — тот и съел. Это сразу же оказалось главной для нее новостью и определенной загадкой. Раньше все ей представлялось по-другому, жесткий отбор этой публики производился на достаточных основаниях, то есть нужно было родиться с ножкой цыпленка табака во рту, чтобы и впредь довольствоваться бесчисленными благами.
Толик, жених Ольги, оказался немногословным, неповоротливым, но довольно молодым человеком, и хотя не соответствовал типажу нового русского, но и впечатления интеллектуала отнюдь не производил.
Разве что рядом с Ольгой он выглядел некоторым увальнем.
Но кто будет слишком пристрастно приглядываться к такому человеку, если перед ним пара вполне очаровательная.
А Оленька была прекрасна и одета весьма изысканно. Очень простое и, по-видимому, очень дорогое платье — что-то вроде туники из тончайшей шерсти нежно-кремового тона; беленькие завитушки забраны на затылке в узел и скреплены гребнем, украшенным жемчугом. Оленька любила говорить, что девушки никаких украшений, кроме жемчуга, носить не должны.
Наташа хоть и знала, что жемчуг — к слезам, что Оленька, называя их обеих девушками, заговорщицки подмигивает Наташе и делает пальцы крестом, но не спорила с подругой, понимая бесполезность этого занятия.
— Не пойму, Олик, кто кого сегодня представляет: ты своих друзей или Толик своих партнеров.
— Все-то ты, Таточка, язвишь. Здесь нет друзей Толика, кроме разве что нескольких человек, которые помогли ему этот дом за три всего месяца построить. — Оленька довольным, хозяйским взглядом обвела холл, гостей и все, что ей в этот час принадлежало. — Остальные все мои.
— Когда же ты успела обзавестись таким количеством друзей, да и что, например, связывает твою юную и прекрасную жизнь вон с тем, в синем костюме, бедным лысеньким пузаном?
