Она продиктовала адрес и положила трубку.
Немного подумав, она сняла трубку и набрала номер Андрея.
— Привет, — произнесла она.
— Привет, а кто это? — спросил Андрей.
— Ты уже не узнаешь меня? — В голосе Наташи не было удивления.
— Не узнаю…
— А тем не менее это я.
— Татуся, ты ли это? Зачем ты меня разыгрываешь?
— Кто, я? Да ничуть.
— Ты где?
— В Перове.
— Как ты там оказалась?
— Забрела на случайный огонек, как мотылек.
— Нет, я серьезно, что ты можешь делать в Перове?
— Рассуждаю о смысле жизни и вполне серьезно хочу к тебе приехать. Нельзя?
— У меня такое чувство, что ты сейчас бросишь трубку и умчишься во Псков.
— С каким удовольствием я бы так поступила!
— Что тебе мешает?
— Ряд невзрачных обстоятельств.
— Одно из которых не я ли?
— Ты самое обаятельное обстоятельство и не из них. Так что, я еду?
— Приезжай немедленно.
— Ты не звонил мне в последние дни?
— Звонил, но у вас что-то с телефоном, — неуверенным голосом предположил Андрей. И Наташе стало ясно, что Андрей врет, что он не звонил ей ни разу.
— Да, ты прав, у нас что-то с телефоном. Линия, видать, перегружена. Центр. Минут через сорок приеду. Пока.
— Пока.
Она поймала такси и назвала привычный адрес.
— А? — сказал таксист, — я там родился, на «Войковской». Сто пятьдесят будет стоить, не меньше. Другой бы заломил двести. Поехали.
Они тут же попали в пробку. «Волгу» окружали разномастные автомобили, часть которых напоминала броневики. За темными стеклами этих броневиков неразличимы были ни водители, ни пассажиры, словно этот хищный поток существовал сам по себе по чьей-то недоброй воле.
Таксист на всякий случай посигналил-погудел вместе со всеми, потом насупился и внезапно изрек:
— Бардак в стране из-за этих проклятых нацменов.
— Из-за кого? — переспросила Наташа. — Вы имеете в виду…
— Да нет, — отмахнулся таксист, — тысячу лет вместе с евреями живем. Они вроде как русские, а мы вроде как евреи тоже. Друг у друга учимся, друг друга учим, как вместе дружненько жить. Но вся беда из-за нацменов. Заметь, слово-то какое правильное — нац-ме-е-н! В точку. Вот этот нацмен все заполонил. Он едет отовсюду. Даже из Швеции прется. Не говоря уж о Европе и Азии… А что касается Африки, тут уж мое вам почтение, они нас макаками считают, африканцы, потому что у нас волосы на руках есть, а у них нет, во как!
Наташа поняла, что ей надо набраться терпения. Таксист говорил без умолку все сорок минут, решив, что девчонка его полностью поддерживает.
— Прощай, дочка, — сказал он почти растроганно, когда Наташа расплатилась возле знакомого подъезда.
