— …А вот и татарская конница, на запад волною клонится. У каждого свой удел. Скуластые, узкоглазые, на трупах победу празднуют. Ужель мои предки здесь?..
«Да, какая только кровь не течет в жилах русского человека, — подумала Ольга, — с какими только племенами не переплетала История судьбу великого народа. И там, за освещенным окном, ждут ее возвращения русские, манси, башкиры, татарин и даже украинец, бог ведает какими ветрами закинутый в эти края с карпатских предгорий. А ведь всего-то в творческом кружке — девять человек!» — Ольга представила их лица: влюбленный взгляд Эли Мунзуковой, которым она сверлит Толика, деликатнейшего счетовода Фарита Гаптукаевича, вечный жизнерадостный оскал завклубом Славки, сивые усы шофера Марченки и набившую оскомину серьезность комсорга Саввы, который стихов не пишет, да и чужих не читает, но посещать «культурные мероприятия» считает для себя делом обязательным.
— …То мнится, что род мой из викингов. Ладьи через воды великие летят на разбой…
«Все! Хватит», — решила она и шагнула в сени, объявшие ее терпким ароматом привядающей блошницы и мяты. Сквозь непритворенную дверь в избе она уже видела край стола и могучую фигуру Павло Ивановича, перечеркнутую плывущим грифом Толиковой гитары. Марченко всегда садился рядом с гитаристом, внимательно слушал и нещадно драл себя за усы. Ольге всегда было жаль этих роскошных усов, страдавших за поэзию.
Она протянула руку, чтобы открыть дверь, но что-то мягко оттолкнуло ее пальцы, и Ольга поняла, что стоит в абсолютной темноте, со всех сторон окутавшей ее, словно скорлупа огромного яйца, снесенного черным лебедем Стикса.
Но вот тьма посерела, оставаясь тем не менее такой же плотной, и навстречу Ольге шагнуло Существо. Ольга закричала, и никто не откликнулся на ее крик.
— Сядь и слушай, — прозвучало в ее мозгу. Бесстрастный взгляд выпуклых фасеточных глаз заставил ее замолчать и подчиниться. Ольга, не отрывая зрачков от нечеловеческого лица, пошарила рукой и, нащупав что-то вроде пенька, села. Теперь Существо высилось над ней безжизненной статуей черного дерева.
— Мы пришли вылечить ваш мир! — Голос был мертв и бесстрастен.
Ольга смотрела на черную фигуру непонимающе, скорее предчувствуя, а не видя еще странное копошение в большой красной розетке на груди Существа, и замирала в ожидании ужасного.
— …Да, вылечить! Ваш мир давно и безнадежно болен жестокостью и насилием. И есть лишь один способ закрыть путь инфекции, которая может распространиться отсюда по всей Вселенной, — удалить с планеты главного ее носителя. Человека.
