Ольга подошла к скальду и положила руку на его плечо.
— Этого не будет, Гуннар! — очень тихо, почти шепотом, сказала она.
— Чего не будет? — не понял викинг.
— Они не убегут в лес, не станут готовиться к бою…
— Как не станут? — Гуннар даже привстал от неожиданности.
— Так. Эти боги… они знали, что дают нам слишком трудную задачу. В деревне мне никто не поверит.
— Да ладно тебе! — Гуннар блаженно потянулся. — Глупые вы, бабы!..
Ольга отвернулась от него. Гуннар больше не напоминал ей отца. Теперь он был похож на сытого кота, который задавил в погребе крысу и, притащив ее на кухонный стол, ждет, когда хозяйка за отвагу почешет ему бока. Как объяснить все этому самодовольному варвару, который не желает понимать логику изменившегося мира? Он слышит Ольгины мысли, но считает их глупой блажью перепуганной женщины.
Она вздрогнула всем телом, ощутив обвившие ее сзади сильные руки викинга. Не давая Ольге вырваться, Гуннар рывком повернул девушку и прильнул дремучей и душной бородой к ее лицу. Его губы искали ее губы.
— Хельга! — прошептал он, сжимая ее еще крепче. — Хельга…
Ей не были противны ни его руки, ни его губы, но все-таки, когда она ткнула его под подбородок и Гуннар, кашляя и хватаясь руками за горло, отшатнулся от нее, Ольга почувствовала облегчение.
— Не время, Гуннар! — сказала она. — Мы не должны подпустить их к деревне! — И быстро вышла из кокона. Она читала о берсерках и боялась, что Гуннар может оказаться одним из них.
Олав конунг спросил:
— Что это лопнуло с таким треском?
Эйнар отвечает:
— Это лопнуло дело твое в Норвегии, конунг!
— Никогда не было такого громкого треска, — говорит конунг. — Возьми-ка мой лук и стреляй. — И он бросил ему свой лук. Эйнар натянул тетиву на острие стрелы и сказал:
— Слаб, слишком слаб лук конунга!
Сага об Олаве сыне Трюггви.
Ольга вернулась домой. С полчаса слонялась она из угла в угол своей тесной квартирки. Думала. Потом решительно собрала в кошелку кое-что из продуктов и представила себе матово-блестящие стены континуума. Гуннар ждал ее в коконе.
— Больно? — спросила она скальда.
— Я воин, — ответил тот, сдерживаясь.
— Извини! Так было нужно!.. Я вот тебе поесть принесла…
— Спасибо, фрея Хельга, отказываться не буду!
«Дьявольски корректен», — подумала Ольга, открывая кошелку. Она достала оттуда краюху хлеба, двухлитровую банку с еще теплыми пельменями и чекушку водки. Водку в сельмаге еще вчера купил по ее просьбе Толик: все-таки неудобно учительнице за бутылкой стоять.
