Галина осталась на коленях, все болело и дрожало после усилий боя. Она зачерпнула чистый снег в рот, прополоскала его и сплюнула. Там была кровь, и от холода снега ныли зубы.
Тень Гетена упала на нее, и она посмотрела на его протянутую руку. Она замешкалась на миг и обхватила ладонь. Она сжала ее с желанием, опалившим ее от ладони к сердцу. Хватка Гетена стала крепче, он поднял ее и притянул в свои руки.
— Благодарю за помощь, ваша светлость, — он посмотрел в ее глаза.
Его дыхание согревало ее щеку, и его тело ощущалось плотным и приятным рядом с ней. Рот Галины приоткрылся, она ощущала его запах, почти ощущала вкус пряностей и пота. Он распалял ее желание.
— Рада помочь, мастер-волшебник, — она облизнула губы, холодный воздух жалил их, когда она вдохнула.
«Осторожно. Он может быть капканом».
Галина отдернула руку от его и оттолкнула его. Она промерзла без его жара и дрожала. Злясь из-за желания, она прорычала:
— Я думала, вы говорили, что магия крови на моем мече и броне защитит меня.
Гетен выругался под нос и ответил:
— Вы же живы?
Она показала ему недружелюбный жест.
Он провел ладонями по волосам, повернулся и пошел по снегу к их лошадям.
Галина оглянулась на тихий мавзолей и пошла за ним. Они поехали в холоде к цитадели под опускающейся серебряной луной, она подняла капюшон и смотрела на мужчину из глубины капюшона.
Если сражение с мертвыми магами было ловушкой, она легко вырвется. Но напряжение между ней и Гетеном было куда опаснее. Тот огонь становился горячее. Она думала, что свяжет его своим желанием, но, если честно, раз он манил ее чарами, она с готовностью пойдет в клетку.
«Не давай ему отвлечь тебя. Склони его. Или сломай».
Двенадцать
— Злой холод охватил холм, — пробормотал Магод, входя на кухню, дуя на ладони в перчатках и топая, чтобы убрать иней с сапог.
Снег стал падать до того, как Гетен и Галина добрались до ворот Ранита, и не останавливался.
Гетен спал как убитый, пришел сонным и затекшим на обед на кухню. Галина еще не появилась. Он был рад, что не видел ее, поход в мавзолей оставил в нем горечь. И ее жаркий отказ от его объятий ранил. Они хорошо сражались вместе, но, видимо, на этом все заканчивалось. Она могла порезать и его.
— Вам нужен капсикумэль, господин, — сказала Нони, ставя перед ним чашку медовухи.
Гетен выпил огненный напиток залпом.
— Еще, — он протянул чашку и хмуро посмотрел на поджатые губы Нони. Она еще не закупорила бутылку. Гетен ударил кулаком по столу. — Ты его мать, — он указал на Магода, — но не моя. Наливай. Мне. Еще.
