— Переживаю за господина. Он взвалил на себя тяжкий груз. Он не умеет предавать, и кто-то пострадает.
— Мамуся, хватит переживать. Господин может справиться с парой королей.
— Это его брат.
— Который не видел его двадцать два года, — ноги шаркнули, Магод пробормотал. — Дай это.
— Вот. Пальцы болят сегодня, — Нони вздохнула. — Когда кровь зовет, кровь отвечает, Магод. Послания короля Зелала были ясны: господин должен принести Урсинум Бесере. Мы вернемся. Не хотим, но пойдем. И возьмем воительницу, чтобы подсластить воссоединение.
Галина напряглась, давление на перо сломало кончик.
Теперь выругался Магод.
— Мы не вернемся. Ранит — наш дом. Теневой маг всегда жил тут. Хватит переживать.
Они шаркали по полу, пошли дальше по коридору, и слова стали приглушенными.
Галина смотрела на пергамент. Черное пятно осталось там, где перо сломалось.
Король Зелал давил на Гетена сильнее, чем он раскрыл.
— Принести Урсинум Бесере, — прошептала она. — Потому он избегает переговоров? Его верность уже купили? Он продал свободу? — она оскалилась, глядя на пятно на пергаменте. — Тогда ты выбрал не того заложника.
Ее кинжал лежал на столе. Она хмуро посмотрела на оружие.
— Если я буду в плену… — может, она уже была в плену Гетена. Это объясняло, как она пересекла его чары. Она не хотела подводить короля или свой народ. Она взяла кинжал и убрала в ножны на запястье, взяла новое перо и чистый пергамент.
Почтеннейшему Вернарду, королю Урсинума, от его дочери, Галины Персинны, воительницы Ордена красного клинка и маркграфини Кхары,
Приветствую и желаю здоровья Вашему величеству.
Знаю, что Ваше величество тревожно ждет новости о моих переговорах с Теневым магом Гетеном, так что пишу об их прогрессе. Предложение и приказы были переданы магу, но возникли сложности из-за требований верности от брата мага по крови, Его величества, короля Зелала. Я не сдаюсь и продолжаю обсуждать с теневым магом нужды Вашего величества. Я не вернусь к Вашему величеству, пока не получу соглашение помочь Урсинуму или не одолею мага в бою. Если обо мне больше не будет слышно, значит, я умерла в бою за дело Вашего величества и защиту замели, которую так любили мои предки.
Ваша дочь и слуга в мире и войне, Галина, воительница и маркграфиня.
Она смяла неудавшееся письмо в комок и бросила в камин. Потом свернула пергамент плотно и поместила в кожаный чехол на спине Энор. Птица встряхнулась.
Галина выглянула в окно. Буря утихала впервые с того дня, как они рубили дерево, и в нескольких местах даже было видно голубое небо и солнце, хотя снег еще падал.
