— Может быть, ты прав. Может, нет. Время покажет.
— Время — всё, что есть у нас. Мы умеем ждать.
— Умеем. Нам пришлось научиться…
— Отпустите, хррр…
— Ты будешь есть или нет? Твоя еда слишком шумная. Ты знаешь, я не люблю этого.
— Не хотел отвлекаться. Прости. Хотел посмотреть на него, понять, что он такое, увидеть, как он поступит, после того, как увидел Нортумес, после того как познает, чем он стал теперь.
— Увидел?
— Да. — Капюшон дрогнул, как будто его владелец скривился лицом и мотнул головой.
— И что скажешь?
— Уже сказал — абсурд. Они слишком странные, эти лысые обезьяны. Самое странное из всего, что здесь порождал мир животных.
— Они сломают порядок до того, как станут похожи на всех прочих, до того, как станут обычными.
— Не знаю. Нужно ли его ломать?
— Мы тысячи лет пытались достигнуть цели. И ничего не получилось. Порядок — одна из тех частей головоломки, что нами была упущена. Порядок мешает достигнуть цели. Мы были не правы, установив его, не правы, помогая создать Нортумес. Но, может быть, я не до конца прав и не до конца ошибалась Лилиат. Возможно, Нортумес ещё одна из частей головоломки, что мы не можем собрать, а может быть, мы вновь ошибаемся и решение уже есть. Лежит на поверхности, не связано с порядком, не связано ни с чем. Иногда мне кажется, что решение — эта лысая обезьяна, ставшая новым королём. Возможно, есть совершенно иной путь.
— Возможно. Мироздание любит странные шутки и ещё более странные сюрпризы.
— Нужно наблюдать, нужно действовать по разным направлениям. Мы попытаемся увидеть его глазами. Возможно, в Тенях, мы увидим новый путь. Или же, сломав порядок, увидим его.
— Илад, мы будем следовать за тобой, в любом случае.
— Я не сомневался в вас.
— Это хорошо. Илад, нас почти не осталось, нужно держаться друг за друга.
Тонкая бледная рука поднялась, костлявые пальцы с длинными когтями расправились и замерли напротив лица человека. Когти засветились алым и человек захрипел, трясясь в конвульсиях. Существо в плаще запрокинуло голову, широко открыв рот, полный клыками. Из каждой поры на теле человека потекли рубиновые капельки и струйки, они поднимались вверх и складывались в один поток, который исчезал в пасти существа. Монстр глотал рубиновую жидкость, зажмурив глаза.
Наконец, поток иссяк, в руке монстра осталась иссушенная оболочка, на которой мешком висела одежда, секунду назад приходившаяся мертвецу в пору.
Монстр разжал пальцы и накинул капюшон обратно на голову. Мертвец упал в снег.
