Более самобытным талантом обладал Аристарх Самосский. Он первым предположил существование Солнечной системы, а также то, что Земля движется вокруг Солнца, предвосхитив, таким образом, открытие Коперника. Тем самым он опередил свое время и так и не смог убедить современников в том, что Земля, ежегодно огибая Солнце, по сравнению со звездами напоминает точку на поверхности круга по сравнению со всей его длиной. Из всех его сочинений до нашего времени сохранился только трактат, посвященный размерам Солнца и Луны и их удаленности от Земли. Его расчеты были верны с точки зрения геометрии, но оказались неточными из-за ограниченных возможностей наблюдения и несовершенных инструментов. Вся его жизнь была полна разочарований, ибо александрийцы смеялись над его знаниями и с недоверием относились к разработанным им теориям. Тем не менее астрология, это прославленное занятие древних египтян, вероятно, многое позаимствовала из произведений Аристарха, и Птолемей убеждал молодых математиков стать его учениками.
Египет, несомненно, был идеальным местом для наблюдений и науки. Первому способствовал климат, а второму – наличие библиотеки. К числу людей, решивших воспользоваться приглашением царя, относились Тимохар и Аристилл. Первый создал каталог неподвижных звезд и определил положение каждой из них в пространстве. Второй помогал другу, проводя наблюдения.
Однако информированием и написанием полезных трудов деятельность тех, кто был вхож в Мусейон, не ограничивалась. В нем часто зарождались бесстыдные шутки, и приближенные царя поддерживали эту тенденцию – смеялись над остроумными репликами Тимона, хихикали над грубыми колкостями Сотада. Но последний зашел слишком далеко, сделав своей жертвой Филадельфа и высмеяв добродетельность правителя, допускающего инцест и возводящего храмы в честь своих любовниц. Эти слова стали последней ошибкой Сотада – флотоводец Патрокл, правильно поняв намек царя, утопил его обидчика. Более приемлемым был сумбурный трактат придворного врача Аполлодора Гелия, считавшего себя человеком, разбирающимся в винах. Доктор не рекомендовал местные вина, ибо они плохо сказываются на пищеварении и портят аппетит. Поэтому Аполлодор советовал царю пить только вино, привезенное с греческих островов и с южного побережья Черного моря.
О философии, истории и искусстве в правление Филадельфа и его преемников мы можем сказать несколько меньше. Двум первым требовалось больше свободы выражения, чем та, которую был готов предоставить любой представитель династии Птолемеев, а последнее медленно, но верно приходило в упадок под влиянием египетского искусства. Философские учения Платона и Аристотеля уступили место школе Эпикура, да и от нее в том виде, в котором она существовала в Афинах, в Александрии сохранилось совсем немного. Ученик Эпикура Калот умудрился превратить идеи своего учителя в учение, основанное на неприкрытой чувственности, и александрийцы с радостью одобрили эту интерпретацию.
