Занятый этими экспериментами, он не заметил ухудшения здоровья сестры. Она проболела несколько месяцев и в 270 или 269 г. до н. э., ослабев духом и телом, умерла. Историки поступили с женой и сестрой Филадельфа очень несправедливо, зафиксировав ее прегрешения и позабыв о добродетелях. Она, несомненно, была человеком жестокосердным и безжалостным, и люди, как мужчины, так и женщины, перебежавшие ей дорогу, дорого за это поплатились. Но в этом отношении Арсиноя была всего лишь женщиной своего времени, и потомкам следует рассматривать ее дела именно с этой точки зрения.
По крайней мере, она была верной женой и любящей матерью, и муж, сын и брат, в свою очередь, относились к ней с уважением и восхищались ею. Арсиноя очень многое сделала для своего сына Птолемея, рожденного ею от Лисимаха и чудом избежавшего смерти от рук Керавна в Кассандрии. Он был наследником македонского престола, который до этого занимал его отец. Но путь к трону ему преградили сначала Антигон, а затем Керавн, и Филадельф не стал вмешиваться в сложившуюся ситуацию. Линия поведения Арсинои, несомненно, была крайне эгоистичной – в ее основе лежало страстное желание править, причем, по возможности, единолично, а если это не удастся, то в роли «серого кардинала», стоящего позади трона. И на протяжении первых лет их с Филадельфом брака она оказала на супруга огромное влияние. Арсиноя будила в нем амбиции и сознательность до тех пор, пока он не избавился от детского тщеславия. Царь понимал, чем обязан жене, и воздавал ей многочисленные почести. При жизни царицы он основал культ в ее честь, назвавшись вместе с ней «богами Филадельфами», а после ее смерти придал ее культу общегосударственное значение, назначил для его отправления специальную жрицу и отождествил Арсиною с Афродитой. С того времени жившие в Египте греки отдавали почести богам Филадельфам и Арсиное-Афродите. Калликрат Самосский, командовавший египетским флотом, в честь новой богини установил в Олимпии две статуи, построил в Канопе в ее честь храм Зефирий.
К памяти об Арсиное с глубоким уважением относились повсеместно. Одну ее статую афиняне установили в Одеоне, а вторую – в роще на склоне горы Геликон. В Египте на средства различных объединений, в том числе профессиональных, строились часовни в ее честь, а жрецы вырезали на стенах своих храмов надписи, где восхвалялись добродетели обожествленной покойной царицы. «Наша царица скончалась!» – кричали люди, и все жители Египта воистину были глубоко тронуты ее смертью.
