* * *
Яркий дневной свет падал сквозь широкий оконный проём, освещая большой грубо сколоченный деревянный стол в центре комнаты. Над столом склонился высокий, крепкий мужчина с решительным, немного квадратным лицом. Нахмурив брови, он изучал крупный бумажный лист, уложенный сверху на несколько таких же. На самом краю стола имелась чернильница, с белым пером в ней. Судя по блестящим отметкам на листе бумаги, этим пером только что пользовались.
— Кохан, ну я пойду? — Сказал мужчина, стоявший немного в стороне от стола. Он переступал с ноги на ноги, поводил плечами — он уже минуту как перестал говорить, всё ждал вопросов или команд, но их так и не последовало.
— А? — Кохан повернул голову, удивлённо приподнял брови — казалось, он и не заметил, что этот человек, всё ещё здесь. Наконец, он медленно кивнул ему и добавил. — Да, извини Торад, просто немного задумался…, иди. Если что, ты будешь первым, кто всё узнает.
Торад кивнул в ответ и широким шагом вышел прочь. Интересоваться по поводу «если что», ему нужды не было — Торад, второе лицо в роте после Кохана, прекрасно знал, о чём речь — именно он принёс сведения, которые, в сущности, и намекали на это самое «если что».
Кохан вернулся к изучению карты — наиболее детальная карта Сабаса из всех, какие им удалось обнаружить во время недавней войны за Сабас. Уже несколько недель Кохан собирал информацию и высылал конные разъезды по всей стране, дополняя карту всё новыми и новыми деталями.
Наконец, он глубоко вздохнул, взял перо и нарисовал крестик на карте, зачеркнув крошечное и довольно искусное изображение крестьянского домика. Над домиком была надпись «Крепышница».
Деревня, находившаяся там, практически у самых лесов Ганга, в километре от моря, очень холодно встретила отряд Торада. И очень тихо. И грязно. Потому что кроме обгоревших руин домиков и заросших бурьяном полей, там ничего не осталось. Рыбацкие лачуги у моря и те оказались сожжены дотла. Жители пропали, однако, не все — множество костей валялось по всей деревне. Там учинили резню. Судьба деревни, на первый взгляд, была ясна. Однако Торад потрудился на славу и осмотрел всё в округе, а не найдя ничего интересного, вернулся в деревню и вместе с десятком своих солдат, собрал кости, какие удалось найти. Хоронить не стал — он не для того их собрал. Несложный подсчёт костяных останков, домиков и некоторые познания в том, сколько у человека в теле костей, привели простым и очевидным выводам — черепов нет. Ни одного. Но не только в этом состоял сделанный им жуткий вывод. Костей оказалось мало. Даже если бы все мужчины деревни погибли в Святой войне, даже так, костей должно было быть в три раза больше. Следов захоронений они не нашли. Так что не сложно понять, что произошло с теми, чьих костей они не нашли. Уцелевшие жители Крепышницы, попали в рабство. Наиболее удалённое от всех городов Сабаса и крепости Орхус, поселение, оказалось частично истреблено и обращено в рабство.
