Он очутился в подвальной части здания, которую тут использовали как казематы. Подвал явно шире, чем само здание, тут не меньше двух десятков маленьких пустых камер. Пройдя по коридору между ними, он и обнаружил, что все они пусты. Все кроме двух.
— Ага! — Выдохнул косматый мужик, с блестящими глазами. Он сидел на вбитой в стену кровати, откинувшись спиной на стену. Увидев его, не двинулся с места. Только криво ухмыльнулся и попытался взмахнуть рукой. — Ну, хоть кто-то пришёл! Я уж соскучился.
— Почему соскучился? — Спросил он, качая головой — детали внешности человека, пророчили печальную его судьбу. Худой как палка, руки тонкие, глаза покрасневшие и блеск их не совсем голодный, скорее безумный.
— Как почему? — Искренне удивился мужчина. — По таким как ты. По галлюцинациям. С тех пор как мусоров что-то там подрало, так только вас и вижу…, кстати. А может Линда придёт?
— Кто?
— Она проститутка. — Мужик улыбнулся шире, оскалив жёлтые зубы. — Я её сам придумал. А она взяла и пришла. Я рисую же. Для комикса её нарисовал, а она взяла и пришла. Пусть опять она, а?
Он сейчас смотрел на второго сидельца, запертого в соседней камере.
Длинноволосый, крепкий парень. Он стоял у самой решётки и пристально смотрел на него.
Серое лицо, пустые белесые глаза, оскаленный чёрный рот.
— Чё ты на этого козла дохлого смотришь? — Проворчал человек в камере. — Нарик он конченный, сдох в первый день, ломка у него неудачная пошла…, блин, какое сознание ясное! Я вот вчера, говорить вообще не мог. А сейчас и вижу всё как будто, ну, не знаю…, и голова варит отлично. А я ведь не жрал уже давно-давно. Воды-то завались. — Мужик почмокал губами. Мертвец протянул руку и попытался схватить Павла за руку, но дотянуться не смог, по поводу чего издал жуткий хрип. — Да закройся ты пидор! — Рявкнул мужик. Потом отвёл взгляд в сторону и сказал, так, словно признавался в чём-то очень страшном. — Воды-то завались тут. Но вот не в кране только, чёт с крана не идёт. Вот оттуда пью. — Он хотел показать рукой, но не смог её поднять. Ладонь дёрнулась и замерла. Парень шмыгнул носом сердито и снова заговорил.
— С унитаза короче пью теперь. А хули? С жажды загибаться что ли? Так-то с голоду всё равно сдохну. Но то с голоду…, эх, был бы ты настоящий, я б тебя спросил — какого хуя творится? Куда мусора делись? Почему они меня тут подыхать оставили?
— А мертвец в соседях, тебя не смущает?
— С чего вдруг? — Удивился мужик. — Чё я чумных не видел? Чёрная чума давно уже, поди в самых глухих деревнях только про неё никто и не знает. Ебучая болезнь мужик, ебучая — как есть говорю. Никак её не изведут. Ну, хоть лекарство есть и то хорошо. Если вовремя, можно даже к врачу не идти. А если не вовремя, тогда уже никак, в больничку на неделю. А если сдох ты заражённый, всё, пизда тебе, вот в такое говно и превращаешься. — Он вдруг хрипло рассмеялся, даже слёзы из глаз брызнули и сквозь хриплый смех добавил. — Вон этот, в камере — был говном, помер — обратно говном стал! Гы-гы! Сука — никогда не думал, что так весело может быть подыхать от голода!
