— Почему электричество, эм, кончилось?
— Так это. Вспышка. На солнце. Она как того, оно всё и того, накрылось пи…, в общем, кончилось. — Парень смутился, вытер рот тыльной стороной ладони и пояснил. — Мне нельзя ругаться. Знаю, нельзя. — Откусил от батончика, прожевал задумчиво и добавил. — А почему — хоть вот убейте, не помню. Наверное, это что-то плохое, ну, когда ругаешься.
— Да, ругаться не хорошо. — Кивнул он согласно, а мысленно сам у себя поинтересовался — с чего это вдруг? — А что-то ещё случилось? Кроме вспышки.
— Ага. Случилось. — Кивнул парень, прожевал остатки четвёртого батончика и стал распечатывать пятый. — Лекарства испортились. Из-за вспышки той. По изолированным рациям, иногда говорят, ну, про то, что случилось. Про контейнеры. Я так про них узнал. — Он пальцем ткнул в рацию, которую он вечером оставил на полу контейнера. — Вот такая у меня была.
— У тебя дома?
— Я не знаю. — Парень пожал плечами, стянул упаковку с батончика и откусил солидный кусок. Прожевав, продолжил. — Не помню…, не думаю, что это был мой дом. Там никого не было, только эта рация, да немного еды. Она кончилась и я ушёл.
— А лекарства. Они отчего?
— Ну как? От чумы. И этой. Мутаген. — Парень пару секунд сидел неподвижно, потом пожал плечами. — Вроде так. Я точно не помню. Что-то с памятью не так. Не знаю отчего. Простудился, может…, ну или ещё чего. Не знаю я.
Он хотел спросить, как парень попал сюда — единственная дверь на крышу, всё ещё заперта. Но не смог задать своего вопроса. Парень потянулся за очередным батончиком, потом приблизил к нему указательный палец, выпустил из пальца длинный коричневый коготь и одним движением срезал упаковку, после чего с удовольствием принялся есть.
— Ты знаешь, я пойду, наверное. — Проговорил он, удерживая оружие так, что б можно было быстро его поднять и начать стрелять практически от бедра.
— Ага, давайте. А я тут, наверное, останусь. Ну, еда пока есть.
— Прощай.
— До свидания дяденька. — Парень улыбнулся ему на прощанье и рукой помахал.
Павел спускался по лестнице и часто оглядывался — перед глазами всё стояла эта улыбка. Яркая белозубая улыбка. Идеально здоровые зубы у паренька.
Только вот, все его зубы это клыки. Острые, крепкие клыки.
Он шёл по улицам несколько часов и вскоре, однообразный вид, начал изменяться — на обочинах всё чаще попадались роботы. Они отличались друг от друга формами, размерами, но всех их объединяло одно — каждый валялся без движения, словно мертвец. Один, человекоподобный, лежал, сжимая в металлической ладони пакет с надписью «Магнит». Содержимое пакета рассыпалось по тротуару, и можно было с уверенностью сказать — робот возвращался из магазина. Видимо, люди здесь, как минимум некоторые, жили настолько неплохо, что могли позволить себе такое вот чудо науки и техники. И они не нашли ему лучшего применения, чем гонять в магазин за продуктами.
