Давление на шею исчезло, саднит только сильно и жжётся. Тряхнув головой, он коснулся пальцами шеи — ногти мертвеца, разобрали кожу. Заживёт. Всё могло кончиться куда как хуже.
Он с трудом поднялся, шатаясь, прошёл в коридор и поднял автомат. Стал осматриваться — куда делась девчонка? Поблизости ничего и никого. Тихо, ни шагов, ни хрипов. Вышел обратно на лестничный пролёт и глянул на лестницу — пусто. Перегнулся через перила и посмотрел вниз.
Она была там. В самом низу. Изломанное, разбитое детское тело, в чёрно-серых тонах.
Почему нет красного цвета? Ведь её буквально размазало о бетонную площадку внизу…, наверное, потому что девочка мертва была задолго до того, как он сюда пришёл. Крови, как минимум, привычного цвета, в ней давно уже не осталось.
Изучать это здание, как и любые другие, ему резко и насовсем, расхотелось.
Он размышлял меньше минуты — вернётся туда, откуда пришёл, заночует в туннеле, а как двери откроются, зайдёт туда и будет там сидеть. Еда кончится, там определится. А пока…
— Лидочка, ты ещё там? — Раздался уже знакомый голос.
Помолчав с минуту, не особо уверенный, что стоит это делать, он всё же подошёл к двери в квартире, из-за которой доносился голос.
— Лидочка, ты прости, но я тебя не могу пустить. Ты ведь сама всё понимаешь…, эх…, вот за что?
За дверью кто-то тяжко вздохнул. Потом ещё раз. На какое-то время стало тихо.
— Есть, как хочется…, эх, нету ничего, съел я всё…, эх… — Сказали за дверью.
Наконец, он решился. Толкнул дверь, но та не сдвинулась с места, похоже, говоривший, закрылся изнутри. Он кашлянул и с трудом, да хрипло, заговорил — мёртвая девочка, видимо, повредила гортань. Остаётся надеяться, что не слишком сильно.
— Её нет. — Сказал он. За дверью с минуту царила полная тишина. Затем послышался голос.
— Она ушла?
— Да…, ушла. На улицу. Я видел из соседней квартиры. — Соврал он, слегка покраснев.
— Ох! Это же прекрасно! — Раздалось за дверью, потом послышалась какая-то возня, и дверь открылась настежь. — Здравствуйте! — Воскликнул мужчина в джинсах и тёмной футболке. Потом нахмурился и отступил на шаг назад. — А вы не из национальной гвардии…, или нет. — Он задумчиво приподнял одну бровь, пальцами потёр висок. Потом на него посмотрел. — Вы извините, я, наверное, просто забыл, как вы выглядите. — Он развёл руками и отступил в сторону, пропуская его в комнату. — Память у меня уже не та, увы. Так уж получилось.
Он вошёл внутрь и замер у двери, оружие, удерживая в руках, дулом вниз. Что-то тут было не так. Что? Он понятия не имел, но что-то тревожное есть здесь, в этой комнате или в этом человеке.
