Секретарь взъерошил иссиня-черную шевелюру, узкие глаза его превратились в щелочки, потом сказал со вздохом:
— Хорошие вы девчата, только очень от жизни оторваны, в облаках витаете… Данные последней переписи читали? Так вот там черным по белому сказано, что у нас не стопроцентная грамотность, а девяносто девять целых и столько-то десятых. Ну-ка, вспомним арифметику! Одна десятая процента в нашей стране — это, примерно, двести тысяч человек. Так что тысяч шестьсот — семьсот в Союзе есть неграмотных. А мы не хотим, чтобы они были. Понимать надо обстановку-то!
Они все еще не понимали. Ведь вместе с ними в школе учились дети оленеводов, кончали восемь — десять классов, поступали в техникумы и институты. Кого же учить грамоте, стариков, что ли? Зачем им грамота?
Все это Галя с непосредственностью и задором юности высказала секретарю. Тот рассердился:
— А тебе, Паромонова, зачем грамота? Почему ты считаешь, что молодые должны уметь читать-писать, а старикам ни к чему это?
И, усадив девушек, стал убеждать их, что нельзя с одной меркой подходить к районам, расположенным в разных климатических поясах, скажем, к какому-либо украинскому и заполярному. Приуральский район, в котором они живут, по площади не уступает двум, а то и трем областям средних широт: триста километров с востока на запад, восемьсот — с севера на юг. Стойбище от стойбища — на сотню километров, семья от семьи далеко живет. Молодые все зимой учатся, а кто постарше, да к тому же еще оленеводством занимается, с колхозными стадами по тундре кочует, тех за парту не посадишь. Кое-кто из них когда-то учился грамоте, да позабыл, а некоторые вообще не учились.
— Как там пословица говорит, а? — потер лоб секретарь. — Магомет, гора…
— Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, — напомнил кто-то из девчат.
— Вот-вот! Оленеводы не могут в школу прийти, значит, школа, учителя должны пойти к оленеводу в тундру…
Об этом разговоре Галя вспоминала, пока легкие нарты мчались по заснеженной тундре туда, где находилось стойбище бригады.
…В бригаде девушку встретили приветливо, как вообще в тундре встречают любого гостя, какой бы национальности он ни был. Его в первую очередь кормят, поят крепким чаем, предлагают отдохнуть с дороги. Здесь не принято расспрашивать гостя, кто он такой, куда держит путь, зачем приехал. Захочет — сам скажет, когда сочтет нужным. А нет — никто не полюбопытствует, это считается бестактным и неприличным. Галя хотела сразу же объяснить цель приезда; взять, что называется, быка за рога. Но бригадир Константин Филимонов, пожилой ненец, деликатно ушел от разговора:
