Прозвучала команда на японском, один из солдат пинком опрокинул ребенка, а второй ухватил ее за тоненькие косички и потащил к сараю. остальные весело переговариваясь, потопали следом.
Меня они не видели, полностью поглощенные забавой.
В мозгах плеснулась свирепая ярость.
— Не так быстро, косорылые… — я вскинул рогатину и метнулся к японцам.
Услышав шаги, солдаты разом обернулись
Рывок, резкий косой взмах.
— Раз и два…
Матово блеснувшая сталь с хрустом вспорола плоское лицо первого солдата, плечо второго вместе с рукой плавно соскользнуло вниз.
Воздух рванул пронзительный визг и тут же сменилось сиплым булькающим хрипом.
— Три…
Офицер попытался выхватить пистолет, но только бесполезно тыкал в кобуру культей, из которой весело хлестал ядовито-красный фонтанчик.
Коротко пырнув его в живот, я присел на правую ногу и резко крутнувшись, выпустив рогатину на полный мах.
Клинок хлестко вспорол воздух.
Протяжно воя, круглолицый крепыш тыкнулся обрубками ног в траву, зажав распоротое горло обеими руками, навзничь опрокинулся тощий коротышка.
— Четыре и пять…
Организм отчаянно протестовал, мышцы натужно ныли, суставы скрипели, сердце бухало как гигантский тамтам, казалось еще немного и оно взорвется, но тело раз за разом исправно повиновалось командам мозга. А все эти вопли, хрипы умирающих людей, сладковатый запах крови и смрад человеческих внутренностей доставляли очень острое, почти на грани сексуального, наслаждение.
Двое солдат, забыв про свои винтовки, попытались схватить меня за рубаху и повалить на землю.
— Мало каши ели, собачата…
Скользящий шаг влево, резкий выпад одновременно с нырком.
Клинок впился под лошадиный подбородок высокому крепышу и тут же, окованный затыльник древка, обратным движением с хрустом пробил грудь очередного японца.
— Шесть и семь…
— А-а-а-а!!! — один из солдат, держа на вытянутых руках впереди себя винтовку и пронзительно вопя, побежал прямо на меня.
Быстрый разворот с шагом в сторону и скупым косым махом.
Беззвучно ощерив рот и разбрасывая веером алые брызги, взлетела в воздух бритая голова, часто топоча ногами, японец понесся дальше, но через несколько шагов, разломав хлипкий заборчик, обезглавленное тело боком завалилось в небольшой огород.
— Восемь…
Девятый солдат жалобно всхлипнул, бросил винтовку и понесся в сторону леса.
Я хмыкнул, крутнул в руке рогатину клинком к беглецу, замахнулся, но метнуть ее не успел.
За спиной сухо треснул выстрел, затылок японца взорвался кровавыми ошметками, а он сам ничком рухнул в заросли папоротника.
