— Но я решил, что никуда с Сахалина не уйду… — спокойно подытожил Собакин. — Японцев здесь много, а значит есть с кем воевать. Ну а вы, Александр Христианович, ваши намерения какие?
— Общие — сражаться.
Подпоручик довольно улыбнулся.
— Значит мы с вами единомышленники. А ваша история? Как попали на Сахалин?
— По этапу, — спокойно ответил я. — Каторжанин я, вроде теперь амнистированный.
— За какой проступок? Часом не за растрату казенных средств? — Собакин нахмурился, словно это преступление для него было самым страшным.
— Нет. Застал жену с любовником и убил обоих.
Подпоручик прямо на глазах отмяк лицом и умудренно заявил.
— Бывает. Порой, урон чести смывается только кровью. Ну и что дальше будем делать?
— Сначала допрошу офицера, а дальше по обстановке. Тайто…
— Отец? — вскинулся айн. Он все это время не отходил от меня ни на шаг, а неимоверно гордился тому, что его допустили за общий стол.
— Давай сюда японца… — приказал, а сам вслух подумал. — Толкового палача бы, да где его возьмешь? Фомич, организуй, пожалуйста жаровню с углями и кочергу…
Пред глазами пронеслось очередной видение. Сводчатое мрачное помещение, с закопченным потолком, множество разных приспособлений, своим зловещим видом, прямо намекающих для чего они предназначены. И запах… запах страдания и крови…
— Зачем палача? — возмущенно вскинулся Собакин. — Вы что, Александр Христианович, собрались пытать пленного?
— Если придется, — спокойно ответил я.
— Но это возмутительно! — ощетинился подпоручик. — Если требует ситуация — расстреляйте! Но…
— А как мы вытащим из него сведения? — в свою очередь поинтересовался я. — Добром он ничего не скажет. А смерть… думаю, смерти он не боится — понимает, что для него она лучший выход.
Собакин нахмурился.
— Слышите Павел Иванович… — я показал на отворенное окошка. — Это плачут женщины. Они оплакивают не только погибших в бою мужей. Вы стали бы пытать, насиловать, сжигать мирных жителей? — и строго прикрикнул. — Отвечать!
— Нет, конечно! — возмушенно вскинулся подпоручик. — Что вы такое говорите?
— А старший лейтенант Императорской армии Ясухиро Кабо, делал это своими руками. Вы же сами выдели в лесу мертвых жителей. Как нам поступить? Можно расстрелять, но тогда он ничего не поймет, вдобавок мы лишимся ценных разведанных.
— Делайте что хотите… — недовольно буркнул подпоручик, а потом с надеждой поинтересовался у меня: — А может приказать его… просто выпороть плетьми? Ну… или шомпола, на крайний случай. Жечь раскаленным железом — это какая-то средневековая дикость…
