Избавляясь от повисшей на мне твари, я развернулся и изо всех сил шарахнул слепуна спиной о стену. Хватка твари тут же ослабла, челюсти на плече разжались. Но и самому мне вдруг резко поплохело, и я завалился на залитый кровью пол следом за своим обидчиком.
Очнулся от резкого запаха нашатыря. Распахнул глаза и в свете вбитых в стену факелов увидел сосредоточенное лицо склонившейся надо мной Слезы.
– Очухался. Ну слава Стиксу!
– Че это б… – не договорив, охнул от прострелившей лицевые мышцы болевой судороги.
– Помолчи пока, герой, – ладонь подруги накрыла мой рот. – Дай регенерации спокойно справиться с царапинами. Не знаю в каком дерьме тварь испачкала свои когти, но, чтоб нейтрализовать яд в отставленных ими царапинах, пришлось извести на тебя целую янтарную нить. Так что теперь, Рихтовщик, ты мой должник.
Хотел заверить, что все обязательно отдам. Но Слеза не позволила.
– Да успокойся! Шучу я. Ничего ты мне не должен. По уму, это я еще должно тебе приплатить за в очередной раз спасенную жизнь… И не спорь! Ежу понятно, что если б не ты, твари своей кислотой меня б… Брр! Даже от мыслей о возможных последствиях мороз по коже!
Хотел спросить: долго ли лежу? и что с тварями? – но Слеза снова не дала раскрыть рот.
– Да полежи ты спокойно еще пару минут! Дай царапинам спокойно до конца срастись… Блин, ты б видел какая рожа у тебя была десять минут назад. Квазимодо – отдыхает. Даже страшно было швы накладывать. Боялась соединить что-нибудь не так… Но, вреде, вышло нормально. Регенерация, конечно, у тебя потрясающая. А уж после стимуляции янтарем… Пока я споровики слепунов потрошила, болячки на руке и плече полностью заросли. А вот царапины на лице, из-за яда, увы, срастаются медленно. Ну тут уж ничего не поделаешь, придется ждать… Так, я сейчас проверю швы и, если все нормально, разрешу говорить.
Пальцы Слезы забегали по носу и щекам, вызывая щекотку, и я невольно подался назад.
– Больно? – напряглась девушка.
Я отрицательно замотал головой.
– А чего ж тогда дергаешься?
Ладонь с моих губ исчезла. Я понял, что разрешили говорить, и не замедлил с ответом:
– Щекотно ж, мля!
– Щекотно ему… Здесь не болит? – Слеза надавила на переносицу.
– Не-а.
– А здесь? – нажала на край щеки у левого уха.
– Ни капельки.
– На-ка выпей, – подружка приложила к моим губам фляжку с живцом и заставила выпить добрую половину горького пойла.
– Не кривись, ты крови много потерял. А у нас охота настоящая, считай, еще даже не начиналась… На вот, зажуй, – чтоб заглушить горечь живца, она насовала мне полный рот поломанных кусочков шоколадной плитки.
