– Что?
– Ой, простите, ради Бога, что я несу… Это я так, о другом.
Домохозяйка не обратила особого внимания на мои слова и пошла в холл. После сегодняшней ночи я, по-моему, совсем выбилась из колеи. Несу, сама не ведаю что. Надо быть осторожнее. То обстоятельство, что мне придется сегодня убирать библиотеку, взбодрило меня и вселило некоторые надежды. Я взяла поднос с завтраком и, напевая какую-то песенку, направилась в гостевую спальню. Подойдя к двери, тихонько постучала и спросила:
– Можно?
– Заходи, – ответил мне мужской голос. Я зашла и увидела закутанного в полотенце Валентина, мирно лежащего на кровати, широко раскинув ноги.
– Завтрак заказывали?
– Заказывали, – заржал он.
– Куда поставить?
– На тумбочку. Как себя чувствуешь?
– Неплохо, – улыбнулась я.
– Здорово я тебя сегодня отымел?
– Заткнись, придурок, еще не известно, кто кого отымел. Кстати, а где твоя ненаглядная?
– В душе моется.
Я поставила поднос на тумбочку и мило произнесла:
– Кушайте на здоровье, только не подавитесь.
– Хочешь еще?
– Что? – не поняла я.
– Ну, чтобы я тебя еще раз трахнул. Меня слегка затрясло от накатившейся злости. Что он, черт побери, о себе возомнил?!
– Ты что, совсем идиот конченый? – разозлилась я.
Валентин, не сказав ни слова, скинул с себя полотенце и продемонстрировал свой стоячий детородный орган. Он был таких внушительных размеров, что мне стало немного жутко, как я вчера смогла все это вынести. Он же должен был проткнуть меня насквозь!
– Козел! – сказала я и пулей выскочила из комнаты.
Затем взяла поднос с чашечкой кофе для пахана и отправилась в его спальню. Постучала и спросила:
– Можно?
– Заходи, Валя, не бойся, – донеслось до меня. Я толкнула дверь и зашла. На кровати лежал пахан в ярких шелковых трусах и разговаривал по мобильному. Я быстро поставила поднос на тумбочку и хотела уже выйти из комнаты, как услышала:
– Подожди, останься.
Я обернулась и увидела, что пахан движением руки приглашает меня сесть на кушетку. Я села и уставилась в окно.
– Урой его, как щенка, это мое последнее слово… И никакой пощады, ему и так давали массу времени на раздумье, он это не оценил. Пусть забивает стрелку и дает полный расклад, – говорил пахан с кем-то по телефону. Его голос был жесткий, глаза горели нехорошим огнем, лицо приняло зловещее выражение. Мне стало как-то не по себе, я съежилась и подумала о том, как бы пахан говорил со мной, если бы узнал, кто я такая. Когда наконец он положил трубку, то стал прежним добрым папулей. – Не обращай внимания, Валя, это я так, коммерческие вопросы обсуждал. Бизнес штука серьезная, сама понимаешь, тем более крупный.
