Гвардейцы — обычно из богатых семей. Так что среди них можно подцепить выгодную партию. Впрочем — и любовники они тоже неплохие. Как и рубаки.
Дуэлиться до смерти Император запретил еще лет тридцать назад, но на дуэли всякое бывает. Иногда и калечат — до смерти. Но главное, чтобы не заподозрили в игнорировании указов Императора, что на самом деле суть измена государству. Одно дело убил случайно противника на дуэли — может, рука дрогнула! И другое — если намеренно нарушил указ Светоча и убил офицера дворцовой гвардии.
В последнем случае — можно не отделаться простым изгнанием из дворца. Можно и пойти под суд, накликав на себя и свой род немилость жестокосердного Императора, который терпеть не может невыполнения своих указов. Считая такое поведение чуть ли не за открытый бунт против законной власти.
Передал бумагу с распоряжением Главного стражника старшему поста, тот прочитал, кивнул на дверь:
— Заходите. Он там, ждет.
Толкнул дверь, та распахнулась, и все пятеро ввалились в комнату, разглядывая того, кто и заварил всю эту мерзкую кашу. Того, чье имя проклинают теперь на каждом перекрестке дорог. Того, убить которого очень-преочень хочется, да вот только хотелка, увы, еще не отросла.
Он почти не изменился. Только похудел, да щеки ввалились. Но разворот плеч остался прежним. Здоровенные кисти рук, перевитые синими венами — все так, как тогда, когда этот тип убивал императорскую семью. Как он смог выжить после того, как его исполосовали мечами? Только лишь он, Антонис, трижды воткнул свой короткий широкий меч прямо Дегеру в сердце! Как же тот выжил?!
Странно, что, убив императора, этот негодяй застыл на месте и дал себя убить…
Убить?! А может он и правда — труп?! Оживили черной магией, и теперь вот… Чушь. Конечно — чушь! Разве допустили бы сюда, в Управление, оживший труп?!
— Кто главный? — беловолосый верзила поднял на Антониса свой взгляд, и телохранитель поразился — у негодяя были ярко-синие, удивительно небесно-синие глаза! Ощущение такое, что они будто светятся изнутри! Но голос холодный, в нем чувствуется сталь. Да, это совсем не простой человек! Сразу видно!
— Я! — Антонис гордо вскинул голову, пожирая убийцу глазами.
Ему хотелось ударить подлеца в переносицу! Так ударить, чтобы эта самая переносица ушла в мозг! Чтобы проткнула мозг осколками черепа! Чтобы этот гад сдох! Чтобы…
— Имя?
— Антонис! — вырвалось будто само по себе. Долгие годы службы вышколили настолько, что любой вопрос командира непроизвольно включал беспрекословное подчинение.
