— Как это?! — Альгис недоверчиво помотал головой — тот, и не тот? Тело то самое? Значит — это тот человек!
— Не все так просто! — вздохнул я, чувствуя, что разговор будет непростым. — Тело может быть и тем же, а вот сознание в нем — совсем другим. Например — в моем теле перебывали сразу три личности — по очереди. А потом слились вместе. И так бывает. Но давайте вначале поговорим о том, зачем вам отправляться в наш мир. Вернее — с чего это вдруг вы решили туда отправиться? Вы понимаете, что оттуда не вернетесь?
Мужчины переглянулись, и Антонис сказал за всех:
— Понимаем. Но у нас нет другого выхода! Мы потеряли нашего императора. Потеряли его сыновей. Мы обесчестили себя. Мы даже не смогли убить тебя! Это позор. И смыть его можно только так — уничтожив причину нашего позора. И если мы сделаем то, что должны — смоем позор с наших семей. С наших родителей, братьев, сестер! Со всего нашего рода! Императрица обещала, что семьи не тронут…
— Вот оно как! — не удивился я, подозревавший что-то подобное. — Ну что же… я вас понимаю. Вам все равно под суд, да? Так? Так, вижу. Вы смертники.
— Смертники. Мы должны были покончить с собой, чтобы смыть позор кровью. Но раз у нас появилась возможность исполнить это по-другому, конечно, мы это сделаем. А ты нам поможешь. Поможешь?
Я обвел взглядом хмурых мужчин, пожал плечами, и скривившись, подтвердил:
— А куда мне деваться?
— Встать! Не смотреть в лицо Светоносной!
Пятеро мужчин, которые только что лежали лицом вниз на каменном мозаичном полу, тут же встали, не мешкая ни секунды, и выстроились в ряд, упершись взглядом в этот самый пол. Они знали, что не имеют права мазать своим грязным взором лица Светоносной. Они виноваты! Они не уберегли Светозарного! Своего господина, своего Светоча! И они готовы были ответить за свое преступление. Жизнью.
— Вы, ничтожные из ничтожных, мусор, позор Академии, позор своего рода — готовы ли вы ответить за свое преступление?
— Готов! — как один человек выдохнули все пятеро, не поднимая глаз.
— Тогда возьмите!
Пятеро гвардейцев выступили вперед, и на руках у них лежали завернутые в белые куски холста ритуальные мечи. Короткие мечи, практически — кинжалы. И пригодны эти мечи только для одного — убить себя. Перерезать себе глотку. Или воткнуть в живот. Это уже как выберет тот, кто занял место господина. Его наследник. Вернее — наследница.
Есть два пути — легкий и трудный, и все зависит от тяжести содеянного. Легкий путь — это вскрыть себе кровеносную жилу на шее и умереть легко и приятно, за считанные минуты.
