– Ты не понимаешь? Понизить в должности – это значит сделать обычным хомячком.
– Да нет же! Это он издевается над нами! Он принимает нас за… или ты думаешь?.. Значит, это и есть – понизить в должности? Но это чудовищно!
– Посмотри, он вполне доволен.
Сапфировый хомяк крутился в своем колесе. Позанимавшись, он стал пить из крошечной поилки, закрепленной между прутьями.
– Э-э-э… Spassiba bojemoï bistro, – попробовал я наугад.
– Ик-и-ик-ик! – ответил мне Федор Федорович Тоторский, который теперь был просто Тотором.
– Это чудовищно, – повторила Жеронима.
Она взяла в руку маленькое существо, которое зарылось мордочкой ей в ладонь.
– Теперь, – сказала она, – мы даже не сможем поругаться.
Весь вечер пришлось объяснять родителям, почему окно в моей спальне разбито. Великий отлично справился со своей работой: ни папа, ни мама ничего не помнили. Я рассказал, что был сильный порыв ветра, а они об этом забыли. На меня смотрели с подозрением. Но когда отец понял, что это он заклеивал окно, то лишь почесал в затылке.
– Кажется, надо отдохнуть. Уже сам не помню, что делаю.
Мама, всегда такая организованная, крутилась в спальне, как дервиш.
– Куда я дела это проклятое пальто? Господи, да что у меня с головой? А что это за записка? Что? Я записалась к зубному? Но когда я успела? Скажите, пока я не забыла, я ходила в магазин?
Жеронима гладила Тотора по голове. Иногда я слышал, как она его тихонько обзывает в надежде получить ответ, но русский хомяк, достойный представитель своего вида, только пищал, бегал в колесе или спал. Несмотря на усталость, мы с сестрой дождались, пока родители заснут, и отправились в черную комнату. Мы закрылись там, не включая света. Наверное, это было глупо или опрометчиво, или и то и другое, но ничего не произошло. Не было даже намека на запах фиалок.
Я хотел отдать хомячка Джалиле. Она улыбнулась мне своей обезоруживающей улыбкой:
– Понравился Тотор твоему другу? Красивый, да? А еще умный.
«Хм, сейчас он намного глупее», – подумал я. Но, конечно, вслух этого не сказал.
– Все решили, что он классный. Ты можешь иногда мне его давать? Знаешь, его очень полюбила моя старшая сестра, Жеронима.
– А она будет хорошо за ним ухаживать?
– Конечно, конечно! Она очень добрая. Да, очень добрая.
– Тогда пусть он живет у вас.
– Ну нет, я не могу. Ты будешь по нему скучать!
– Я буду его у тебя навещать. Если хочешь.
Джалила у меня дома? Я был в таком восторге, что возвращался назад вприпрыжку, неся клетку с хомячком под мышкой. Мыслями я был далеко, поэтому не заметил мусорный бак на углу и врезался в него.
