Дух из черной комнаты | страница 44
Крышка помойного бака широко распахнулась; из нее вылетело что-то похожее на красный язык, который стал бить монстра по голове, туловищу и конечностям так быстро, что я бы не заметил этого, если бы после каждого удара на застывшем теле не возникала трещина. Таоракнаборстильсен захрустел, захрустел…
Бах!
И рассыпался, как закаленное стекло.
Великий наклонился, чтобы всосать в себя кусочки чудовища. Кончиком языка он тщательно собрал все мельчайшие частички, оставшиеся на полу гаража.
Так вот что значит – быть растресканным.
– Да, эти тяжелые сцены обычно производят сильное впечатление на маленьких людей, но таков закон. Это Кодекс, – проговорил бак. – Ну что, все ясно? Оба ребенка будут молчать? Потому что одно только слово…
Если бы я мог шевелиться, я бы закивал головой изо всех сил. И Жеронима тоже, уверен.
– Хорошо. До свидания, люди.
Крышка Великого стукнула в последний раз. Вдруг оказалось, что я могу двигаться. А лианы больше не обвивали сестру и моих родителей. Они убрались обратно под землю, оставив на полу гаража крошечные отверстия. Федор Федорович Тоторский что-то пропищал.
Взрослые отряхнулись; вид у них был потерянный. Я решил, что надо что-нибудь сказать.
– Это был просто громкий звук выхлопной трубы! Ничего страшного!
Жеронима незаметно показала большой палец: «Молодец!»
– Что делает эта помойка посреди гаража? – спросила мама.
– Ой, кто-то пробил дыру в «панде»! – простонал папа.
Родители отправились работать, очень удивленные тем, что почему-то так сильно опоздали. Чтобы отец зря не ходил к метро (ведь он же все забыл), Жеронима сказала, что слышала по радио про забастовку.
Он взял мопед. Мама, поскольку «панда» не хотела заводиться, отправилась на работу пешком. По пути она проводила нас в школу.
Мадам Н'Густо, месье Лепетипон и полицейский с озадаченными лицами ушли из гаража.
Мне казалось, что этот день длится пять веков. После уроков мы с сестрой поторопились домой, чтобы поскорее все обсудить с Федором Федоровичем Тоторским. Уходя, мы успели только посадить его в клетку.
Жеронима постучала пальцами по прутьям:
– Ну как дела, русак?
– И-и-ик! – ответил почетный корреспондент.
– А нормально ты не хочешь поговорить?
– И-и-ик! И-и-ик!
– Как же меня бесит этот кр…
Я остановил сестру, которая вновь собиралась устроить хомячку шейкер.
– Ты что – не поняла? Его же понизили!
– Подумаешь! – прорычала Жеронима. – Ну, обиделся, но это не значит, что надо вести себя со мной как с дурочкой. Сейчас я ему…
