Я всхлипнула.
– Если не будешь делать глупостей, мы ее не тронем. Да и твоя подруга пусть пока в ресторане поет. Она хорошо поет. Людям нравится. Но двое маленьких детей… Представляешь, каково будет детям, если они без матери останутся? Насколько я знаю, отца у них нет. Будут круглыми сиротами. Таких только в детский дом.
– Хватит! – с ненавистью крикнула я. – Я все сделаю, только замолчи, ради Бога!
– Я и не сомневаюсь, что сделаешь. Бери конверт и иди приводить себя в порядок. В восемь часов комерс должен быть у тебя на крючке.
Я с трудом выбралась из машины и, смахнув слезы, спросила:
– А когда все закончится?..
– Не понял? – нахмурил брови Глобус.
– Я спрашиваю, что тогда?
– Ничего. Ты поотдыхаешь и поедешь в Москву. Комерс уедет по своим делам. Мы с тобой друг друга не видели и никогда не знали.
Прижав конверт со списком к груди, я зашла в пустой ресторан. Обслуживающий персонал готовился к приему первых посетителей. У стойки бара сидела Катька. Она уставилась на меня, словно на приведение.
– Наташка, ты чо?
– “Ни чо”, – передразнила я подругу и облокотилась о стойку бара.
– Ну говори, что случилось-то? Я отрешенно взглянула на подругу и спросила каким-то чужим голосом:
– Где моя дочь?
– Как где? – пожала плечами Катька. – Ее моя мама к себе забрала. Ты же мою маму знаешь, она детей очень любит.
– А где твои дети?
– Ты что? Там же, где и твоя дочь.
– Тогда позвони и спроси, все ли нормально.
Катька испуганно потянулась к телефону. Позвонив матери, она с облегчением вздохнула:
– Все нормально. Дети играют у матери.
– Надо было сказать, чтобы она смотрела за ними получше.
– А она никогда не смотрела за детьми плохо. Можешь ты сказать, что произошло?
– Пошли в гримерную. Только прихвати что-нибудь выпить.
Зайдя в гримерную, я села прямо на пол, обхватила голову руками и дала волю своим чувствам. Перепуганная Катька уселась рядом и попыталась меня успокоить. Крепко обняв подругу, я, всхлипывая, рассказала о своем разговоре с Глобусом. Катька, уставясь в одну точку, судорожно курила, стряхивая пепел прямо на пол.
– Вот это мы вляпались, – наконец проговорила она. – Все из-за этого гребаного Мазая, будь он неладен. Хоть про покойников плохо не говорят, но я про него ничего хорошего сказать не могу.
Я взяла принесенную Катькой бутылку шампанского и, обхватив ее двумя руками, сделала несколько глотков. Потом передала бутылку Катьке. Она точь-в-точь повторила мои действия и поставила бутылку на пол.
