Уилл сказал сухим голосом:
— Я говорю о Хьюго.
Ее глаза сверкнули.
— Не вмешивайте его.
Уилл покачал головой.
— Почему? Стойте! Вы разговаривали с ним? Он в порядке? Он знает, что мы здесь?
Уилл достал телефон из кармана.
— Позвоните ему и спросите сами.
Сэди встала и после некоторого колебания взяла телефон у него из рук. Их пальцы соприкоснулись, и по его руке пробежал электрический ток.
Сэди резко вскинула голову. Она тоже почувствовала это. С тяжелым вздохом она спросила:
— Вы уверены? Я хочу сказать, захочет ли он говорить со мной?
— Позвоните.
Она кивнула и сделала несколько шагов к балкону, потом обернулась.
— Сегодня… сбежать со свадьбы… это было непростое решение. Обычно я произвожу лучшее первое впечатление. Я очень привлекательна, знаете ли.
— Уверен в этом.
Она посмотрела на него своими яркими синими глазами. Немного нахмурившись, она сказала:
— Нет, вы в этом не уверены.
А потом она вышла на балкон и исчезла из его поля зрения.
Уилл снова сел на диван. Он чувствовал себя так, словно пробежал десять кругов по стадиону.
Она была права. После того, что она сделала, как обошлась с его старым другом, он не был уверен, что когда-нибудь станет хорошо относиться к ней. Но он не мог отрицать, что она произвела на него впечатление, которое он не скоро забудет.
Сердце у Сэди выпрыгивало из груди.
В комнате сидел мужчина, который практически взял ее в заложницы. Мужчина, который не скрывал своей неприязни к ней. Мужчина, заставивший ее почувствовать себя неуверенной, беспокойной и раскаивающейся.
А в руках она держала ниточку, и эта ниточка могла связать ее с ее принцем. Ее другом. Человеком, с которым она так плохо обошлась.
Стало холодать. Сэди поплотнее закуталась в халат, села на маленький металлический стул, поджала ноги под себя и набрала личный номер Хьюго.
Хьюго сразу же снял трубку.
— Дарси? — спросил он своим глубоким басом. — Что случилось?
Сэди закрыла глаза и судорожно глотнула.
— Хьюго. — Голос не слушался ее. Она откашлялась. — Хьюго, это я.
Сэди не могла вспомнить, когда она так боялась ответа. Только когда позвонила матери и сообщила, что в Нью-Йорке все сложилось не так, как хотелось, и она возвращается домой.
Тогда она чувствовала себя неудачницей. Словно всех подвела. А сейчас она знала точно, что неудачница. Она знала, что подвела всех.
Наконец Хьюго заговорил:
— Лео.
Сэди чуть не заплакала от облегчения. Хьюго единственный в мире называл ее так, и то, что он использовал это имя, говорило о многом. Это все меняло.
