Клоун было намекнул, что можно заглянуть в ближайший стаб, дабы обзавестись там подходящим транспортом. Или просто посетить пару вымерших поселков, где можно присмотреть подходящую машину. Ведь на колесах передвигаться куда быстрее, чем на своих двоих. Читер его поддержал, потому что за каждую лишнюю минуту трясся. После того как узнал о тайном смысле передачи лидерства, нетерпение его достигло высочайшего градуса.
Да при каждом взгляде на карту хочется побежать во всю прыть. Он ведь теперь не просто на регион смотрит, он сейчас знает район, где располагается его цель. До последней границы по прямой осталось немногим больше четырех сотен километров. И там, за серостью и чернотой, он наконец увидит отметку на карте. Да и чат заработает.
Почти добрался. Неудивительно, что нетерпение зашкаливает.
Но все эти советы Март поначалу игнорировал полностью или переводил разговор на иные темы. И только под вечер прокомментировал оригинальным образом.
Остановился, указал на подозрительные клубы дыма в стороне от маршрута:
— Видали? По карте получается, что где-то там стаб, где ты, Клоун, хотел машиной разжиться. Как по-вашему, в этом стабе дома углем топят или шины жгут со скуки? Я вот думаю, что дымят там не кочегарки. Там сейчас творится что-то такое, от чего надо держаться подальше. Какие-то разборки, но вряд ли с мертвяками. Поэтому идем, как шли, пешком. Это не так быстро, как нам хотелось бы, зато больше шансов дойти живыми. Если кто-то не в курсе, поясню, что место, куда мы идем, славится отсутствием серьезных конфликтов.
— Угу, — согласился Клоун. — Радуга — это последнее место, где на такое дерьмо можно нарваться.
— Почему? — не понял Читер. — Что не так с Радугой?
— А ты разве не знаешь? — удивился товарищ.
— Да он никогда ничего не знает, — снисходительно ответил за Читера Март. — Ему это не надо. Девственно чистый мозг. Система даже воспоминания не торопится подкидывать. Зачем, ведь он и так прекрасно справляется. Читер у нас просто мастер находить конкретно сложные проблемы, из которых выпутывается, не тратя ни секунды на раздумья. Может, он и рад поступать иначе, но ему просто думать нечем. Он у нас живой пример индивидуума, выживающего не интеллектом, а интуицией. И у него это так недурственно получается, что добавлять, в сущности, ничего не надо. Вот Система и не лезет к нему в голову.
Читер повернулся к Клоуну:
— Может, все же скажешь, что не так с Радугой? От Марта, как видишь, толку мало, он сильно на мне помешался, о другом говорить не может.
