Эх, хандра, хандра…. Как она часто стала навещать меня за последнее время! Только никому я этого не хочу показывать, потому что никому она не нужна и никто не должен видеть, что она кого-то может часто навещать. Вот погорюю здесь на листочках, и будто легче станет.
9.12
Далеко не всегда человек со школьной скамьи определяет свой жизненный путь сразу. Не определила его и я. Никогда не забыть мне щемящее чувство, испытанное мной, когда я, уже студентка Московского пединститута, узнала о существовании ИИФЛИ (институт истории, философии, литературы, искусства). Словно кто ток пропустил по мне. Вот, наверное, где было моё место. И не будь бы войны я, наверное, перешла туда. И пошла бы или на историческое или на философское отделение.
Помню, как мы осуждали одного студента, переменившего учебу в четырёх институтах. А ведь он был прав. В четвертом институте он нашёл своё призвание.
Удовлетворение. Мой Петр знает только физическое удовлетворение. Нет, духовное удовлетворение сильнее и глубже.
Никогда не забыть мне того удовлетворения, которое я испытывала во время одного удачного «Устного журнала», видя, с каким интересом за ним следят в зале. Тогда я поняла, что значит, быть на седьмом небе. Когда душа отрывается от тела и возносится над всем этим действием, сотворённым мной, парит над сценой, поддерживаемая сотнями невидимых нитей, протянувшихся от актёров и зрителей. Вот истинное, неземное блаженство.
Не забыть и того удовлетворения, которое испытала я после последней беседы с В.Г.
Удовлетворение порождается увлечённостью.
Хорошее чувство у меня к Тамаре Андр. Мы как-то лучше и глубже понимаем друг друга. Но она вся отдается работе, глубоко переживает, когда не видит результатов своей работы, а я ничем не могу помочь ей, как и она теперь мне.
«Не уходите из школы», — говорит она. Но я не выполню её совета. Как-то всё изломалось в моей душе и учителем химии я просто быть уже не могу.
Без увлечения работала, без сожаления оставлю работу.
После того письма встала душа на место, но изломалась.
Нет, неоткуда мне ждать ни душевной поддержки, ни помощи. А просить всё время о ней, ставить свою жизнь в зависимость от кого-то я больше не хочу. Самолюбие, чувство собственного достоинства и гордость не позволяет. Пусть я ничего больше в жизни не сделаю. Хватит того, что сделано.
Нет, не хватит, мало сделано, могла бы больше сделать, но теперь уж сил нет, ни духовных, ни физических.
Интересное чувство у меня к К.А… Невольно свою любовь к её сыну я переношу и на неё. И мне всегда бывает радостно, когда заходит она. С удовольствием я и у них бываю. Да и была она рядом со мной, когда маму опускали в могилу.
