Помню лет 16 тому назад, как-то зашла я в учительскую, сидят на диване Сагида М. и ещё кто-то из учителей и решают вопрос взаимно или не взаимно?
— О ком это вы? — спрашиваю.
— О вас, — отвечают.
— Обо мне? А второй кто?
— Подставляйте ухо, скажу, — говорит Сагида М.
Я подставила, и она шепнула. Я рассмеялась только тогда и спокойно спросила:
— И как же вы решили?
— Решили, что взаимно, — ответили они. Вот как было.
А он: «Оппозиция». Эх, ты.
Вот и всё.
Кончился период жизни, начался период существования.
А могло бы всё быть по-другому. Могла бы я ещё вести лет 10–12 активной жизни. И служила бы примером для других дел сделать немало могла бы. Ну что ж, судьба распорядилась по-другому. Не всё зависит от воли человека.
9.06
Бывают в жизни человека такие минуты, когда ему очень тяжело, невыносимо тяжело от горя. Вдвойне тяжелее, если нельзя разделить с кем-то это горе. И тогда приходит желание забыться, любой ценой забыться. Вот он и забывается «любой ценой», согласно своему развитию и культуре, один в вине, другой в боге, третий в полной отдаче любимой работе, четвертый в паломничестве куда-то или ещё в чем.
Всё объясняется физиологически: нервной системе от перенапряжения нужен отдых. Плохо, что мы не обращаем внимания на эту сторону жизни, и нет у нас мест, где бы можно было просто забыться, забыться без бога, и вина. Человеку надо бывает посмотреть на своё горе со стороны. Четвертого июня в Красногорье встретила В.Г… Даже не заметил меня, как козявку, какую, не заслуживающую внимания, хотя знает о моём отношении к нему. Правда, очень вежливо, даже за руку, поздоровался, когда его окликнули. Горечь, обида, слёзы….
Я всегда старалась не плакать при муже и детях, как могла, сдерживалась. А тут не могла сдержаться.
— Ну, чего ты опять тень наводишь? О чём опять? Кто обидел, что ли, тебя?
— Нет, просто так. Ты не обращай внимания, пройдет.
Огорчённый, муж лег в постель. Легла и я. А слёзы, горькие слёзы бегут, не унять.
— Ну, кто тебя, кто? Успокойся, не плачь.
Я прижалась к нему:
— Погладь меня, погладь….. Ой, Петя, тяжело мне….
Как мог, успокаивал меня и гладил, гладил, ласкал, как маленького ребенка.
— Не отпущу я тебя больше в Красногорье.
— И не отпускай. Тяжело мне там быть. Больше я сама не поеду.
Тяжелый груз обиды спадал с души под ласками мужа. Дорогой мой Пётр, ты по-своему любишь меня и жалеешь. Родным и я считаю тебя. Сейчас ты можешь быть спокойным: никого не будет в моей душе. Это была последняя минута прощания с тем, кому долгие годы принадлежала душа. Тяжёлая минута. Была минута обиды, но не прощания!
