Должность народного заседателя? По мне. Участие в административной комиссии? По мне. Нештатный корреспондент газеты? По мне. Только писать я никогда не буду равномерно. Какой-то подъём появился в душе, желание, во что бы то ни стало написать, сказать всем, и я пишу статьи 2–3 подряд. Душевный спад потом, перерыв, порой длительный. Потом опять подъём.
Наверное ни один человека не скажет, что у меня не ровный характер. А вот в душе то буря, то затишье, то лёгкая рябь, то подъём, то спад, то жить не хочется, то жизнь хороша и какая радость жить, то я самая счастливая на свете, то самая несчастная, то судьба приходит в трудные минуты мне на помощь, то вдруг лишает меня даже самого необходимого для жизни. Сейчас уже хоть то хорошо, что когда начинается душевный спад, и жить не хочется, и вдруг потеряешь тропинку в жизненных дебрях, и померкнет свет впереди, я знаю, что всё это пройдёт, что снова вспыхнет потухший свет, и надежда снова проснётся в душе, и снова начнётся душевный подъём.
Одному только правилу я твёрдо следую, всю мою жизнь: какое бы настроение у меня ни было, с людьми должна я быть всегда приветлива, всегда помочь, если это нужно кому-то. У каждого человека своего горя много, чтобы на плечи взваливать ещё и своё. Стараться не приносить людям горьких минут, если они не заслуживают этого, если он не отравляет жизни другим людям. И всегда я буду беспощадна к тем, кто мешает людям нормально жить, кто отравляет радость.
13.05
Сегодня проводили Серёжу в армию.
Серёжа по характеру мягче и отзывчивее, чем Коля. Так не хотелось ему уходить в армию от рыбалки и леса. «Лучше бы осенью взяли, только не от лета», — сетовал он.
Но призыв есть призыв. И вот он последние минуты дома….
Будто беспечно попрощался с Аликом, подошёл к кровати и падал руку только что проснувшемуся Саше, взял и высоко поднял бережно котёнка и слёзы навернулись на глаза. Серёжа всегда любил животных и не обижал их. Потом пошёл прощаться с Альмой.
— Альма, ну, прощай, Альма.
Она вскинулась ему на грудь, ткнула его своим влажным носом в подбородок, будто поцеловала, дала ему сначала одну, потом другую лапу, радостно повертела хвостом. Серёжа ласково погладил её по голове, тихо опустил на землю и, отвернувшись, быстро отошёл от своей любимицы. Простившись с ней, он будто простился с домом. На всю жизнь мне запомнится, как плакал Сергей вместе со мной перед Маем, когда у меня случилась истерика, уговаривая, меня успокоится. Не Алик, не Саша, не Толя, а Серёжа встревожился за мою жизнь, вызвал из больницы, сестру поил водой и лекарствами. «Мама, ну успокойся, мама. Ты хоть в армию-то меня проводи». А сам мечется, не зная, чем мне помочь, плачет.
