— А, — досадно сморщился секретарь. — Стихи, стихи! Прозы сейчас пишут мало. — И он неопределенно махнул рукой куда-то в конец коридора.
Чесноков потоптался еще немного и уже собрался плюнуть на все и уйти, но в это время в коридоре снова появился секретарь.
— Ну что у вас с вашим стихотворением? Что Пионов сказал?
— Ничего.
— Он всегда так. Не унывайте.
— Я его даже и не видел еще.
— Правильно. Он сейчас в командировке. Вся поэзия в командировках. Большое стихотворение?
Чесноков не успел ответить. Ответственный секретарь взял его под руку, подвел к дверям с надписью «Редактор» и, втолкнув в комнату, крикнул:
— Тимофей Федорович, это мой знакомый! Борис!
Чесноков оказался посреди комнаты. Смущение его достигло предела. Тимофей Федорович, сорокалетний мужчина, уже страдающий одышкой и давным-давно забывший, чем интересуется юность, сидел за столом и писал заявление о переводе его на другую работу. Он уже давно чувствовал, что перестал понимать молодых сотрудников своей газеты, ходивших с модными бородками и в ярких свитерах даже в жару. Да и его, он это знал, не всегда понимали. В сорок лет руководить молодежной газетой…
— Ну что там, у вас, Борис? — спросил он.
— Стихотворение… Владимир я.
— Отлично. Покажите.
Чесноков протянул ему дрожащей рукой лист бумаги. Редактор на несколько секунд углубился в чтение, а потом спросил:
— Что вы этим хотели сказать?
— ?..
— Ну, в чем идея, мысль стихотворения?
— Шел молодой человек, — начал Чесноков, стараясь говорить бодро и непринужденно, — по улице… увидел девушку. И ему стало очень хорошо.
— А что было потом?
— Не знаю… Просто ему стало хорошо.
— Они так и не поженились?
— Нет. Он ее больше не встречал никогда.
— Откуда вы знаете?
— Я видел это собственными глазами.
— Хорошо. Просто прекрасно… И что же вы хотите? Опубликовать в нашей газете?
— Я просто пришел. Кому-то все равно надо показать.
— А вы что, намерены этим заняться всерьез? Посвятить всю свою жизнь. Или просто так?
— Я бы хотел серьезно, — отважно ответил Чесноков.
— Молодец! — Редактор даже вышел из-за стола и похлопал начинающего поэта по плечу. — Если бы вы написали это просто так, мы бы напечатали недельки через две-три. А если вы серьезно, то придется еще поработать. Серьезно всегда труднее, чем просто так.
Через двадцать минут Чесноков вышел из редакции радостный и улыбающийся. Стихотворение, конечно, не приняли, но сколько он услышал полезного, сколько интересных тем подсказал ему редактор! А в будущем, если его стихи окажутся свежими и оригинальными, то даже напечатают. Честное слово, напечатают!
