— Рад видеть вас в здравии, сосед.
Волков ответил ему кивком и, опять отпивая вина, спросил:
— Друг, скажите мне, отчего люди ваши не смогли преследовать отступающего врага, отчего не заходили ему во фланг по ходу движения, отчего не наезжали на его арьергард, на обоз?
Гренер снял шляпу, приложил ее к груди и тяжело вздохнул. Но отвечать, кажется, не собирался.
— Слушай, Фолькоф, все и так получилось хорошо, — забубнил Роха, собираясь, кажется, выгораживать Гренера, — ничего, мы и без кавалеров управились.
— Помолчи, Роха, дозволь ответить моему доброму соседу, — произнес Волков.
— А он тебе ничего не скажет, — продолжал Скарафаджо как всегда фамильярно.
— Да помолчи ты! — рявкнул кавалер. — Гренер, вы можете сами рассказать, что было? Или мне слушать этого болтуна, этого глупого адвоката с деревяшкой вместо ноги?
— Да, — нехотя отвечал старый кавалерист. — Что ж, скажу, раз так…
— Прошу вас, уж просветите меня.
— Как вы и велели, когда колонна горцев стала наседать, я вывел своих людей. Поставил справа от холма, чтобы смотреть горцам в правый фланг колонны. Построил в три ряда, как положено: первый ряд — кавалеры, второй ряд — оруженосцы и послуживые, в третий ряд поставил всех молодых и с плохим доспехом. Колонна горцев сразу замялась, остановилась.
— Это я еще видел, — вспомнил Волков.
— Ну, как вы и приказали, я просто стоял, всем своим людям говоря, что без приказа мы и шагу ступать не должны. Я ж все понимал, — говорил Гренер, продолжая прижимать шляпу к кирасе, — я помнил все, что вы мне говорили. Главное — дать работать стрелкам, арбалетчикам и пушкам.
— Ну правильно, и что же было дальше?
— А дальше, — вставил Роха, — их арбалетчики от нас убежали и побежали через поле к Гренеру.
— Да, — сказал Иоахим Г ренер, — они пришли к нам и стали кидать в нас болты.
— Я бы тоже так поступил, — сказал Волков, — я тоже захотел бы вас спровоцировать на атаку.
Старый кавалерист вздохнул.
— И что случилось дальше?
— Кавалеры стали волноваться. Им не нравилось стоять под арбалетными болтами, хотя арбалетчики били с предельной дистанции, а латы у всех и в первом, и во втором ряду были хорошие. Я поехал вдоль рядов, я пытался их успокоить, но они меня мало слушали. Да еще у меня… Как раз тут мне и убили коня. Не поверите, сосед, прямо в яремную жилу попал болт, почти сразу конь умер. А конь был хороший. Да, хороший был конь.
Волков не мог припомнить ни одного хорошего коня у Гренера. Он молчал и слушал.
