– Вот, Аня, – скорбно начал Гриша, – я тут подумал… Чтобы тебе было хорошо, чтобы мне было хорошо… я привез твои вещи…
– Отлично, – улыбнулась Аня, – а я твои ключи.
Что это очередной спектакль, она знала: общие друзья (те, что познакомили) рассказывали, как Григорий жалеет о ссоре, что он никак не ожидал такой реакции и, собственно, не понимает, на что она так обиделась – наверняка просто завела себе какого-то теннисиста, вот и выискала повод…
Знала, но предпочла подыграть.
Аня открыла дверь подъезда, оглянулась, увидела растерянные Гришины глаза и рассмеялась – так легко, так беззаботно, как не смеялась уже давно.
Л. Б.
– Вот тогда-то, девочки, и появились все мои комплексы, – Вера вздохнула и отставила стакан со своим любимым свежевыжатым соком. – И сколько лет потребовалось на то, чтобы начать себя ценить и уважать, на понимание того, что это просто злая шутка придурка из параллельного класса!
Рассудительная Ира с интересом смотрела на обычно вполне самодостаточную, жизнерадостную приятельницу.
– Вер, да что же такое он тебе сказал-то?
– Он просто заорал: «Эй, ты, дура, ты где была, когда бог ноги давал?!» И все вокруг заржали – им это показалось очень остроумным. А меня как подкосило. В зеркало после этого смотреть не могла. Верите? Первые джинсы только на пятом курсе купила – все стеснялась своих коротких толстых ног.
– Пролетарий? – сочувственно спросила мудрая интеллигентная Люда.
– Куда там! Папа – освобожденный парторг шахты, мама – преподаватель вуза. Элита местного значения! Сам смазливенький, популярный жутко! А поди ж ты… Все самоутверждался. Гарик… до сих пор его с неприязнью вспоминаю, – она брезгливо сморщилась и передернула плечами.
– Но ведь в итоге все сложилось? – Люда ободряюще улыбнулась.
– Конечно, сложилось! – задорно тряхнула головой Вера. – Но кто бы знал, чего мне это стоило! Да и ладно, у каждого свои университеты! – и она рассмеялась, с удовольствием разглядывая себя в зеркале напротив.
Дамы вдруг одновременно, не сговариваясь, замолчали. Каждая украдкой стрельнула взглядом в зеркало и унеслась туда, где своенравный резец времени, отсекая лишнее, иногда болезненно, иногда аккуратно и деликатно, и являя лучшее, вытачивал ее сегодняшнюю – яркую, уверенную, независимую…
После означенных событий, произошедших в восьмом классе, Вера свято уверовала в свою неполноценность. Она искренне не могла понять, почему девочки, во многом уступающие ей и внешне, и интеллектуально, пользуются куда большим успехом. Выбор абсолютно женского факультета университета никак не мог способствовать самодостаточности.
