Проводив разведчиков и штурмовую группу, Илья вначале дождался сообщения, что те добрались до места, а затем вернулся в штаб крепости. Первым сигнал получит он. Все остальное будет зависеть от госпожи удачи и еще от неизвестного количества неизвестных. По расчетам Петра Павловича, оптимальным временем «экспозиции» будет четыре часа. В пять утра группа, снабженная специальными фильтрами для поглощения угарного газа, начнет захват форта. Время тянулось очень долго, но поспать Илья не соглашался. Наконец, в пять двадцать утра раздался звонок. На связи был Унтербергер, который кратко, по-военному, доложил, что штурмовые батальоны могут подойти к восточной потерне. Северный равелин придется штурмовать, там достать японцев не удалось. Пока тихо, противник ни о чем не подозревает. Они приступили к вентиляции захваченных помещений. Затем доложил о прибытии наших войск и начале штурма. Северный равелин находился под горой, поэтому бой, хоть и был ожесточенным и кровавым, но быстро был закончен. Над фортом взметнулся красный флаг. Это был качественный подарок генералу Танаке. Форт доминирует над местностью и является ключом к Уссурийскому оборонительному району. Попытки трех соседних фортов начать обстрел закончились для них не слишком удачно: они находились ниже и могли бить только по навесной траектории, что было практически невозможно, так как мортир и гаубиц в полукапонирах не было. Пушкам «Петра» было несколько проще, хотя им тоже приходилось стрелять ослабленным зарядом, так как угол снижения был откровенно маловатым. Но форты были «пехотными», к тому же занимали их вовсе не гарнизоны, а пехотные соединения, которые еще не приспособились воевать в таких специфических условиях. Батальоны Пролетарского полка успешно отразили две массированные атаки японцев. У японского командования мозгов не хватило не посылать роты на убой.
Было около 10 утра, когда в штабе раздался звонок с 7-го форта. Говорил Танака, который требовал освободить форт и наказать виновных в его занятии. На его беду, в кабинете штаба был корреспондент газеты Washington Post Пол Андерсон, который хотел поведать своим читателям о том, что в рядах большевиков сражаются не только голодранцы и рафинированные интеллигенты, но и представители бывшего правящего класса. Поэтому Илья попросил перевести Танаке его слова:
– Генерал, я немного не понимаю: с какой стати вы начинаете выставлять какие-то условия нам? У вас в руках было всё: вы придумали эту ловушку, подстроили мышеловку для всех, кто не поддерживает вашу идею, что Приморье – это территория Японии, уже оккупированная вашими войсками, которые никуда отсюда не уйдут. На 11 утра 26 января нас во Владивостоке было 164 человека, с четырьмя орудиями, у вас – дивизия в 12–16 тысяч солдат и офицеров, с 24 орудиями. И в таких условиях, благодаря вашему чуткому и умелому руководству, вы прос**ли всё! Выслушивать условия от неудачника – мы не станем. Вы наши условия знаете: прекратите поддерживать Семенова и выводите войска, хватит кормить корюшку. А от себя могу напомнить одно святое правило для настоящего самурая: если его действия привели к такому позору, то он снимает цурануки, берет кусунгобу, молится и выполняет обряд сеппуку. Но я не думаю, что у вас есть хотя бы малейшее представление о воинской чести. Честь имею!
