Строить догадки – дело пустое, тем более в эфире с зашифрованным языком доклада. Потерять танк в районе боевых действий, но не на передовой, не в боестолкновении… Причина могла быть только одна – поломка, о чем экипаж должен был немедленно по радиосвязи сообщить своему командиру.
Дубасов выслушал доклад и спросил, когда Родин последний раз выходил на связь. Бражкин назвал точное время…
Правила на марше подчинены жестоким законам войны. Далеко отставший экипаж никто не кидается выручать, ему предоставляется полная возможность выкручиваться из ситуации самому. Вывернись наизнанку, умри, но найди поломку, исправь, вдохни жизнь в заглохший двигатель.
Семен вдруг явственно, в неярких, серых тонах вспомнил, как невынутую занозу, один эпизод. Это было год назад, в августе 1942-го. Тогда еще командиром роты, в составе танковой бригады он участвовал в прорыве хорошо укрепленной обороны немецких войск в районе Козельска. Им противостояли части двух пехотных дивизий, усиленные подразделениями танковой дивизии. Конечно, враг использовал выгодные условия местности – леса и перелески, высоты, овраги и болота. А германская пехота создала сильную оборону, прикрыла ее минными полями, а местами и проволочными заграждениями.
Перед наступлением ночью его рота заняла лесной массив в двух километрах от Козельска. Место было болотистое, но не глубже чем по колено. Кочки, перелески, тощие березки и камыши с осокой. Как-то незаметно затянуло низину холодным туманом, и боевые машины стали призрачными. Как всегда перед атакой, на душе стало тревожно и муторно, да еще всю ночь зловеще кричала лесная птица.
А когда забрезжил рассвет и стал понемногу оседать туман, Семен с холодным ужасом вдруг увидел, что вместе с экипажем исчез танк сержанта Расчетина, занявший позицию на левом фланге. Остались раздавленные березки, следы гусениц на кочках и пустая консервная банка. Командир танкового взвода с круглыми от страха глазами готов был застрелиться.
Растворившийся бесследно танк стоял в тридцати метрах от его машины. Тут же по его команде два экипажа вырубили из березок шесты, обвязались страховочными веревками и принялись прощупывать вокруг каждый метр. Проваливались в болото не выше пояса, обследовали все в радиусе пятидесяти метров. Эти бесплодные поиски с яростью и тоской наблюдал и сам комбат, уже не спрашивая повторно, не слышал ли кто звук работающего ночью двигателя. Если бы его заводили, было бы слышно в нескольких километрах. В конце концов, комбат приказал прекратить поиски мистически исчезнувшего танка и занять места в боевых машинах. Близилось время атаки, впереди ждали новые, более серьезные потери.
