; и вообще кончились бы любые математические работы, кроме самых тривиальных. Бросить работу над конкретной проблемой, потому что она может быть недоказуемой, – это как… как… – он наморщил лоб в поисках подходящей аналогии, -…как не выходить на улицу, потому что тебе может упасть на голову кирпич!
– Давай смотреть правде в глаза, – продолжал Сэмми. – Твой дядя Петрос просто и недвусмысленно не смог решить проблему Гольдбаха, как и многие более сильные математики до него. Но поскольку он в отличие от них всю свою жизнь потратил на эту проблему, признать свою неудачу он не мог. И потому состряпал себе такое за уши притянутое и экстравагантное оправдание. За оправдания, притянутые за уши! – Он поднял стакан с газировкой в насмешливом тосте. И добавил более серьезно: – Конечно, если Харди и Литлвуд вместе с ним работали, твой дядя наверняка был одаренным математиком. Он мог добиться в жизни больших успехов. Вместо этого он сознательно выбросил свою жизнь на помойку, поставив себе недостижимую цель – решить проблему, знаменитую своей трудностью. Грехом его была гордыня: он решил, что преуспеет там, где не преуспели ни Эйлер, ни Гаусс.
На последних его словах я уже громко смеялся.
– Что я такого веселого сказал? – спросил Сэмми.
– После всех этих лет, когда я пытался понять загадку Петроса, – сказал я, – я возвращаюсь к началу. Ты всего лишь повторил слова моего отца, которые я в юности отверг как филистерские и вульгарные: «Тайна Жизни, мой сын, в том, что надо всегда ставить себе достижимые цели». Именно это ты сейчас и сказал. И в том, что он этого не сделал, – суть трагедии Петроса Папахристоса!
Сэмми кивнул.
– Внешние признаки всегда обманчивы, – сказал он с деланной торжественностью. – Оказывается, мудрый старейшина семейства Папахристос – совсем не твой дядя Петрос.
В эту ночь я спал на полу в комнате Сэмми под привычный скрип его пера, прерываемый иногда вздохами или стонами, когда Сэмми увязал в сетях трудной топологической задачи. Рано утром он ушел на семинар, а после обеда мы встретились в Математической библиотеке в Файн-холле, как договаривались.
– Пойдем кое-что посмотрим, – сказал Сэмми. – У меня для тебя сюрприз.
Идти пришлось довольно далеко среди деревьев по пригородному шоссе, устланному желтыми листьями.
– Какие курсы ты в этом году слушаешь? – спросил Сэмми, пока мы шли к своей таинственной цели.
Я начал перечислять: введение в алгебраическую геометрию, дополнительные главы комплексного анализа, теория представлений групп…
