С этой мыслью засыпаю. Во сне мне видится почему-то Афган. Жаркое солнце и пыль на узких дорогах. Слышу щелчки камешков, катящихся вниз из-под подошвы китайских кед. Мы снова лезем вверх по этой чертовой стенке. Кажется, что до гребня не меньше километра. Но мы-то знаем — тут всего четыреста метров. Которые еще надо как-то пройти… Поворачиваю голову вправо. Феликс? Что он делает здесь? Он же не солдат, вообще гражданский? Ах, да! Он же знаток этих гор! Он еще при короле тут хаживал… При короле? При каком? При том, что тут дороги устроил? Что за бред?! Какие здесь дороги…
Что-то звякает у входа в палатку, и глаза мои мгновенно открываются.
Кто там?!
Лексли.
Хмурый и неприветливый.
Что-то случилось?
— Идем. Тебя хочет видеть Старик.
Вскакиваю и быстро одеваюсь. Умывание и бритье побоку, идем быстро, почти бегом. Странно, в лагере, несмотря на раннее время, не видно не то что спящих, но даже и просыпающихся. Похоже, что уже давно все на ногах.
Старик встретил нас около открытого входа к себе в палатку. Здороваясь, молча кивнул головой и показал внутрь.
— Что стряслось, командир? Все на ногах, вооружены и наготове. Война?
— Война была бы проще. Во всяком случае — привычнее.
— Тогда, в чем дело?
— Мирна арестована. Официальное обвинение — колдовство.
— Что??!
— Точнее, колдовство, повлекшее смерть клиента.
Опаньки… вот так разпронихрена ж себе!
— И когда суд?
— Он уже был… вчера…
— Что?!!
— Да. Ее признали виновной.
Если бы меня сейчас кто-то долбанул со всей дури по чану, и то перенести это было бы легче. Зная, как тут относятся к колдовству, в любых его проявлениях… уж безопаснее, наверное, местного барона зарезать.
— И что вы теперь собираетесь делать?
— Мы? При всем к ней уважении — на каком основании? Борьба с колдунами не входит в наши обязанности. Коты просто не имеют права вмешиваться в подобные случаи, это прерогатива либо королевского судьи, либо церковного суда.
— Ага… а кто ее осудил?
— Местный королевский судья.
Что-то забрезжило на горизонте. Пока еще неявно, но…
— Приговор… уже приведен в исполнение?
— По делам о колдовстве приговор сразу не исполняется. Осужденный имеет право требовать божьего суда либо просить милости у короля. Но только в том случае, если он признал свою вину.
Ну, насколько я знаю Мирну, это не тот случай. Колдовством она не занимается и виновной в нем себя не признает.
— К чему ее проговорили?
— Костер…
— Когда… это должно произойти?
— Завтра утром.
— Откуда это стало известно?
