— А кто такой Старик?
— Это наш командир. Мы специально следили за харчевней, ожидая наиболее подходящего момента для знакомства с тобой. Куда ты можешь пойти теперь, и кто даст тебе кров и убежище, кроме нас?
Я только головой покачал. Ничего себе, мастера оперативной игры в средневековье! Это ж каким надо обладать изощренным умом, чтобы чужими руками сделать клиента максимально разговорчивым?
Всю дальнейшую дорогу я расспрашивал Лексли. Он оказался парнем словоохотливым. Служил уже лет пятнадцать и изъездил всю страну вдоль и поперек. Знал он многое, еще о большем тактично умалчивал. Но даже из того, что он говорил, мне удалось почерпнуть достаточно материала для раздумий.
Кажущаяся на первый взгляд неограниченной власть короля на самом деле таковой вовсе не являлась. Стать уж совсем самовластным владыкой ему мешала одна, но очень веская причина.
Деньги.
А точнее — их нехватка.
Финансы позволяли содержать коронные полки, но в очень ограниченном количестве. Совместное же дворянское ополчение, пусть даже и уступая им в воинском мастерстве, прихлопнуло бы коронные войска, не поморщившись.
Выход из положения казался простым — повысить налоги или ввести новые.
Но только казался.
Ввести новые, более выгодные королю налоги было затруднительно. Местная знать этого не поддержала бы. Возможностей для этого имелось предостаточно. А иных рычагов воздействия, кроме чисто военных, у короля не было. Дворянство же, согласное воевать с внешним врагом, оказывать помощь королю в усмирении своих внутренних бунтовщиков, из числа недовольных политикой короля, отнюдь не стремилось.
Что-то подобное наблюдалось и у нас, в Польше. Только тот бордель был куда похлеще здешнего. Местное благородное сословие еще не доросло до уровня польской шляхты. Но семимильными шагами стремилось в этом направлении.
Нельзя сказать, что это положение устраивало всех. Даже и среди дворян присутствовало множество различных мнений о будущем государственном устройстве. Хватало и желающих осуществить это на практике.
Немало преуспели в этом даже королевские военачальники. Несколько лет назад один из них, генерал Гарам, поднял мятеж и двинулся на столицу. По пути он не слабо проредил ряды дворянства. Особенно досталось на орехи тем, кто проявлял наибольшую прыть в стремлении переустроить государство по-своему. По-видимому, генерал не желал терпеть возле себя конкурентов.
Ничем хорошим это не кончилось.
Обозленные такими поступками графы и бароны собрали свое ополчение и разнесли полки мятежного генерала в пух и перья. Редкий случай, но даже пленных при этом почти не брали.
