Но это не все. Моисеева обвинили даже в том, что он передал Южной Корее информацию о составе сотрудников посольства КНДР в Москве, хотя справочник с такой информацией регулярно издает и рассылает МИД всем дипломатическим представительствам!
Оценка списка «разглашенных» документов свидетельствует, что настоящих доказательств у обвинения не имелось. В противном случае достаточно было бы и одного документа. Можно добавить и то, что ряд документов, вменяемых Моисееву как переданных и секретных, были засекречены задним числом уже во время следствия, что должно быть расценено как подлог. Не говоря о том, что доказать передачу хоть каких-нибудь документов, следствие ФСБ не смогло.
В приговоре широко используются такие понятия, как «служебная тайна» и «конфиденциальная информация». Закон «О государственной тайне» оперирует только понятиями «секретно», «совершенно секретно» и «особой важности». Лишь документы под такими грифами охраняются названным законом. Поэтому понятия «служебная тайна» и «конфиденциальные документы», которые судья Комарова широко использовала для обвинения Моисеева, не имеют юридического смысла и не должны приниматься во внимание. Выходит, что Комарова не только судит, но и активно занимается опасным для граждан нормотворчеством.
Как и в первом приговоре (1999 г.), Моисеева обвиняют в получении гонораров за шпионскую деятельность. Найденные при обыске дома одной пачкой 4647 долларов США и 1100 на работе оказались разложенными в семь конвертов, адресованных Моисееву с маркировкой посольства Южной Кореи. Деньги конфискованы как «нажитые преступным путем», а конверты приложены к приговору в качестве «доказательства» шпионской деятельности.
Ладно уж разгласил про перелетных птиц! Согласимся с этой глупостью. Но нельзя же собственных граждан считать круглыми идиотами, как это делает ФСБ и судья Комарова! Неужели судья Комарова столь наивна, что сама верит, будто шпионы получают деньги в маркированных конвертах? Если не верит, то почему не исключила хотя бы это «доказательство»? Почему, наконец, злосчастный доклад Моисеева, прочитанный им на открытом семинаре и еще в 1999 г. возвращенный следствием семье, снова оказался в числе доказательств его шпионской деятельности и тоже приложен к приговору?
Сегодня есть достаточно оснований, чтобы утверждать, что тот фарс, который был разыгран в Мосгорсуде, никакого отношения к правосудию не имеет. Благодаря такому «правосудию» невиновный человек четыре с половиной года провел тюрьме. Как говорится, два в одном: «шпион» и личный враг сотрудника ФСБ в одной камере.
